Всем было неловко, противно и почему-то стыдно, оттого, что они стали свидетелями этой отвратительной сцены.
Маргарита Николаевна, несколько мгновений простояла неподвижно, опустив лицо, потом, собрав силы, подняла голову и дрогнувшим голосом произнесла:
— Простите меня… Продолжим урок.
Егор Васильев, стиснув голову ладонями, сидел почти не дыша от ярости и злобы. Как он посмел! Как смеет это ничтожество позволять себе так вести себя с НЕЙ! Почему он издевается над ней, этот жалкий мелкий пакостник, мизинца ее не стоящий?! И как все это стерпеть Егору, который готов растерзать любого, осмелившегося бросить на Нее один косой взгляд. А ведь Никитин знает об этом. Неужели он ведет себя с Марго так только для того, чтобы вывести Егора из равновесия, заставить ввязаться в драку или еще что-нибудь в этом роде? Все многочисленные гадости, которые Никитин проделывал непосредственно в адрес Егора, он стерпеть сможет, пусть и с трудом. Но только не оскорбления в адрес Маргариты Николаевны.
Это стерпеть и не заметить было выше его сил.
И Егор, замерев в напряженной позе, стиснув пальцами виски, боясь посмотреть в измученное лицо Маргариты Николаевны, почему-то просящей у них прощения, принял решение.
— Егор, проходи, садись, — пригласила Маргарита Николаевна Васильева. — Ты хотел со мной о чем-то поговорить? Я слушаю тебя.
Марго сидела за своим столом. Егор сел на стул напротив. Марго отодвинула в сторону бумаги и внимательно поглядела на своего ученика.
Уроки давно закончились, школа почти опустела. Остались только те, кто занимался в кружках и спортивных секциях. После уроков Егор подошел к Маргарите Николаевне, чтобы узнать, когда она сегодня освободиться, и сможет его выслушать. У Маргариты Николаевны день, как обычно, был загружен до предела и расписан по минутам. Но Егору она не отказала и назначила время в районе пяти часов вечера. Егор ждал этого важного для себя разговора то в кабинете информатики, то в библиотеке, то в комнате заседаний школьного совета. Он не хотел откладывать его ни на день, каждый лишний день был очень важен и стоил дорогого. Егора немного смущало то, что Маргарита Николаевна могла быть расстроена после сегодняшней стычки с Женькой, но уже под конец урока Егор, к своему восхищению, увидел, что на ее лице не осталось и следа растерянности и грусти. Она сумела взять себя в руки, и снова была по-королевски спокойна, уверенна, невозмутима. Сильная, прекрасная, независимая женщина. Вот только глаза будто бы немного потускнели, в них мерцал печальный огонек оскорбленного достоинства.
Теперь в конце дня и он исчез, взгляд стал привычно деловым, проницательным, острым.
— Прости, Егор, что заставила тебя ждать… — Марго еще раз бросила мимолетный взгляд на свои бумаги, что-то поменяла на столе местами и, наконец, приготовилась слушать Егора. Но было заметно, что ее мысли еще где-то далеко, она раздумчиво постукивала пальцами по столу и смотрела мимо. Егор не смел требовать особого внимания к своей персоне, он пришел не за этим, ему нужно было изложить свою просьбу.
— Маргарита Николаевна, — начал он негромко, — я хочу забрать документы и уйти из школы…
— Что?!? — изумленно переспросила Марго, поймав, наконец, глазами его лицо. — Как так — уйти из школы? Куда???
— В какую-нибудь другую школу…
— Нет, погоди… Я ничего не понимаю! Что за нелепости ты говоришь? Какая может быть другая школа? Что случилось?!
— Я должен уйти из нашей школы.
— Как это так — должен? — Маргарита Николаевна нахмурилась. — Объясни мне толком, что произошло?
Что-нибудь случилось дома? Вы собираетесь куда-то уезжать?
— Нет…
— В чем же тогда дело?
— Я не могу больше здесь оставаться.
— Что за нелепость! Ты идешь на медаль, и нет гарантии, что в другой школе ты ее получишь.
— Обойдусь без медали, — мрачно ответил Егор.
— Вы что, сговорились свести меня с ума? — Маргарита Николаевна выглядела растерянной. Она не знала негодовать ей, сердиться или терпеливо ждать, когда в мозгах этого мальчишки наступит просветление.
— Между прочим, Егор, твоя медаль нужна не только тебе, она нужна школе, в которой ты учился с первого класса. Или ты думаешь, что все эти пятерки исключительно твоя заслуга? К нашей школе слишком пристальное внимание, как со стороны благожелателей, так и недоброжелателей. Как же ты можешь сейчас куда-то уходить? Не кажется ли тебе, что это сродни предательству?
— Я не могу иначе, Маргарита Николаевна.
— Можешь! Я догадываюсь, на чем основано твое решение. Но думаю, что ты должен и обязан взять себя в руки, прекратить стычки с Женей, которые мешают тебе учиться! Егор, ты можешь сделать первый шаг к примирению, и все успокоится, прекратится ваша нелепая война.
— Она не прекратится никогда!!! Маргарита Николаевна, я все это начал и мне расхлебывать! Женька не оставит меня в покое, как когда — то я сам не давал ему вздохнуть. Я очень виноват, но, к сожалению, понял это слишком поздно.
— В чем ты виноват? Объясни нормально, я ничего не понимаю.
Егор выдохнул, сцепил руки и, заставив себя не прятать от Марго глаз, напряженно — тихим голосом начал свой рассказ о том, как на протяжении всех этих лет мучил и терзал Женю Никитина, унижал его, изводил своим презрением и ненавистью. Теперь Егор ненавидел и презирал самого себя, но уже изменить ничего не мог. Давние детские проделки обернулись большими неприятностями. Егор говорил долго, в деталях припоминая самые отвратительные случаи из прошлого. Он видел, как сужаются удивительно красивые глаза Марго, но не боялся ее гнева. Он жаждал его, он нуждался в безжалостно-строгом слове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68