— Ты занимался адвокатской практикой?
— Мне запретили, — жестко напомнил он.
— Но ты использовал свои знания, чтобы помочь другим, — внесла она ясность. — Почему?
— Чтобы выжить. Это давало мне защиту, членство в наиболее влиятельных тюремных кругах и место в совете заключенных.
— Но ты до сих пор двадцать четыре часа в сутки находишься под наблюдением и не можешь никому доверять.
— Совершенно верно.
— Напряжение должно быть ужасное.
— Я привык.
— А когда вы работали снаружи? Грегор нахмурился.
— Каждый день после полудня. Но почему ты спрашиваешь?
Она подняла голову.
— Мне нравится результат.
— Я рад, — хрипловато буркнул Грегор. Джина провела рукой по его могучей груди, по упругому животу, спустилась к бедрам.
— Мне это очень нравится.
Проведя рукой по его боку, она скользнула пальцами к шраму, который заметила еще раньше. Грегор вздрогнул, и тогда она спросила:
— Что случилось с твоей спиной?
— Драка.
— Кто-то напал на тебя? С ножом? — Боясь услышать подтверждение своим догадкам, Джина вздохнула, чтобы успокоиться. — Где были охранники?
— Там, где им положено быть. В стороне. Охранники обычно держатся подальше от потасовок. Да, в общем-то, это были не ножи вовсе, а заточки. Обычное дело.
— Почему это случилось?
— А ты как думаешь?
Ей представились жуткие картины, и она почувствовала себя плохо.
— Сколько тебе пришлось пережить!
— Они проиграли, Джина. Я доказал, что они проигрывают. Угрозы закончились в тот день, когда я вышел за главные ворота.
— Но угрозы еще не закончились, раз тебя мучают ночные кошмары.
— Со временем они прекратятся.
— Но, Грегор…
Он столкнул ее с себя и повернулся лицом к стене.
— Перемени тему. Я не хочу больше об этом говорить.
Джина села на колени позади него.
— Перевернись на живот.
— Зачем?
— Доверься мне, — прошептала она, и ее пальцы заскользили по его широким плечам.
Грегор подчинился, но Джина знала, что он сделал это только потому, что она не представляла для него физической угрозы. Джина нежно делала ему массаж, разминая пальцами его мышцы, чувствуя, как он расслабляется.
Наконец, он полностью расслабился, его дыхание стало глубже. Ему нравилось ощущать ее руки по всему телу.
Джина время от времени повторяла приемы, заканчивая нежным поглаживанием. Когда она добралась до шрама в нижней части его спины, то на минуту заколебалась, решая, что делать, а затем наклонилась и прижалась губами к поврежденной коже.
Горячие слезы полились из глаз против ее воли. Джина старалась своей любовью исцелить его.
Грегор накинулся на нее, как гепард на жертву, и повалил на спину. Она была слишком хрупка рядом с этим могучим человеком. С бьющимся сердцем, она смотрела на него.
— Что ты пытаешься сделать? — грубо поинтересовался он.
Джина проглотила слезы.
— Ничего. Только ощущения, которые вытеснят все плохое из твоей памяти.
— Не беспокойся. Все со временем исчезнет.
— Все?
— Все, Джина. Она кивнула.
— Думаю, я понимаю, о чел ты говоришь.
Воспоминания причиняют боль, и ты стараешься отогнать их от себя, пока однажды они не исчезнут совсем.
Джина попыталась улыбнуться, но вышла болезненная гримаса.
— После того, как мы расстались, я не хотела находиться среди влюбленных. Я до такой степени не могла выносить их счастья, что перестала вообще покидать дом. Так и сидела взаперти в нашем гнезде. Я перестала жить и старалась перестать чувствовать.
— Но почему? — спросил Грегор, совершенно сбитый с толку. — Ты такая общительная. Ты любишь бывать в компаниях, и друзей у тебя достаточно.
Джина заколебалась, зная, что цена за ее искренность будет слишком высока, если Грегор не поверит ей.
— Скажи мне, — приказал он, приподнявшись на локтях и пристально глядя на нее в полумраке.
— Больно было выносить напоминание о том, что мы потеряли, — сказала она, сдерживая новый поток слез. — Я ужасно скучала по тебе.
Грегор вздрогнул, как от удара.
— Я не понимаю, для чего ты все это затеяла? Тебе не следовало приезжать сюда и не нужно разыгрывать передо мной искренние признания. Я никогда не просил об этом и никогда не ожидал ничего подобного от тебя.
— Но мне нужно, чтобы ты понял.
— Что понял? Что я — дьявол? — закричал он. Чувствую и веду себя, как зверь в клетке, но я не могу по-другому. Поймешь ли ты это?
Джина помотала головой.
— Всегда есть еще один шанс. Я могу и подождать.
ГЛАВА 9
Грегор почувствовал, как дрожь пробежала по телу Джины, когда он взял ее за плечи и впился в губы жадным страстным поцелуем. Его охватило неистовое возбуждение. Он пил ее дыхание, смаковал ее губы, жадно впитывая в себя их сладость. От страсти его руки вздрагивали, движения становились грубыми. Ухватившись за ее слова, будто она ничего от него не ждет, Грегор с легкостью признал, что его душа пуста, и он ничего не может ей дать.
Джина отвечала ему прикосновением на прикосновение, лаской на ласку. Ее язык без устали сражался с его языком. Чувствуя ее руки на своей шее и спине, ему хотелось кричать и торжествовать. Она принадлежит ему! Джина — его женщина! Так трудно, даже на мгновение, оторваться от ее губ!
Грегор наслаждался безупречными формами ее тела. Его возбужденная плоть была готова вот-вот взорваться, но он хотел продлить наслаждение от прикосновения ее набухших грудей, гладкого живота. Джина затрепетала и еще крепче прижалась к нему. Застонав, Грегор не был уверен, что он и дальше сможет сдерживать себя.
Он полностью отдался ее жадным ласкам. Они перекатывались по кровати, сплетая руки и ноги, не отрывая друг от друга губ. Их страсть бушевала, это была безумная эротическая пляска, не знающая границ и запретов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35