– Там во всем и разберемся.
– Прекрасно! Соберу в сумку вещички, переступлю через труп отца и побегу за тобой. Так ты себе это представляешь? – холодно спросила она.
– Ты же говорила, что он быстро поправляется!
– Это так, но я не хочу довести его до нового удара! Ты хотя бы это понимаешь?
– Он заподозрил, что ты встречаешься со мной?
– Не думаю. Но как я улечу с тобой в Лос-Анджелес без всяких объяснений? – Она посмотрела на него с немой мольбой, ожидая резонных предложений. Или возражений, на худой конец. Но он промолчал с непроницаемым лицом. Томительная пауза явно затягивалась.
Эйс чувствовал, что искренне хочет, чтобы она полетела с ним в Штаты, но его смущало то обстоятельство, что она ожидает от него серьезных обязательств. А если Кейна хватит второй удар и он умрет? Нет, риск был слишком велик, да и Алекс по своей натуре склонна к истерикам и потому ненадежна. Он знал, что рано или поздно обязательно изменит ей с другой, и тогда от нее можно ожидать чего угодно.
– Насколько я понимаю, ты не можешь лететь при сложившихся обстоятельствах, – наконец уклончиво проговорил он.
Алекс прикусила губу и заморгала, скрывая выступившие слезы. Как глупо с ее стороны было надеяться, что он отнесется к ней серьезно!
– Знаешь, я сегодня обедала с одним мужчиной. Его зовут Грэм Питерс, – выпалила она. – Он член совета директоров компании моего отца. Так вот, я это говорю к тому, что он сделал мне предложение.
– А он знает, что последние две недели ты не вылезала из моей постели? – выдержав паузу, спросил Эйс.
– Разумеется, нет! Это мое личное дело! – пылко воскликнула Алекс. – Но мы с ним уже давно знакомы. Его прочат на место отца, а сейчас он временно исполняет его обязанности, до официальной отставки. Он сказал, что мечтает о том, чтобы мы стали одной семьей…
– Звучит романтично, – едко заметил Эйс. – Твой папочка, несомненно, приветствует этот союз?
– Да, он согласен!
– А что ты ему ответила? – безразличным тоном спросил Эйс.
– Я попросила дать мне время подумать.
– О чем тут еще думать? Ты и так уже все решила в душе. – Он усмехнулся. – Но мне кажется, что ты совершаешь ошибку. Впрочем, меня это не касается, тебе решать, дорогая.
– Что ты хочешь этим сказать? – встрепенулась она.
– Только то, что тебе не помешает стать наконец самостоятельной. Ты привыкла жить у папочки на шее, а теперь мечтаешь пересесть на плечи этого парня, чтобы он о тебе заботился. Идея просто гениальная, на мой взгляд! – усмехнулся он. – Почему бы тебе не подыскать себе работу? Пора найти свое место в жизни и стать наконец полностью независимой. А хочешь услышать, что я думаю о всех твоих стенаниях насчет того, как твой папаша в тебе нуждается? Это все чушь собачья! Ты нуждаешься в нем больше, чем он в тебе!
– Это неправда! – чуть было вновь не расплакалась Алекс.
В эту минуту Эйс казался ей совершенно чужим, бесчувственным человеком, не способным понять ее подлинных эмоций. Разве можно расчленять жизнь на кусочки, как труп в анатомическом театре?
– Ну, разве я не прав? – Он пристально взглянул на нее, и она отвела глаза. – Ты любишь этого Грэма, признайся!
– Да, он мне симпатичен. Он стал бы хорошим мужем и отцом… Что ты делаешь? – в ужасе спросила она, потому что Эйс вдруг завел мотор.
– Везу тебя домой! – холодно ответил он. – Можешь позвонить своему Грэму и обрадовать его!
Короткое путешествие назад, на Итон-сквер, прошло в молчании. Алекс не могла говорить, она находилась на грани срыва. Эйса трясло от злости. Он был готов придушить ее, отвезти в аэропорт в полуобморочном состоянии и затащить в самолет. Или набить физиономию Грэму Питерсу, а заодно и Филипу Кейну…
В его воспаленном сознании с невероятной быстротой прокручивались всевозможные варианты исхода этой ситуации. В эти минуты он был способен на самый отчаянный поступок. Но интуиция говорила ему, что нельзя горячиться и вмешиваться в чужую жизнь, Алекс должна сама принять решение.
Подавив искушение применить силу, он затормозил «мерседес» напротив ее дома и уставился вперед невидящим взглядом. Лишь побелевшие костяшки пальцев выдавали его чувства в этот момент. Но Алекс не заметила этого: взглянув на его каменное лицо, она подумала, что все кончено, и, нащупав дрожащими руками ручку дверцы, вылезла из машины на тротуар. Эйс слегка повернул голову и презрительно бросил ей вслед:
– Овца!
Это слово звучало в ушах Алекс всю ночь напролет, слезы ручьем лились из глаз. Но утром она встала с робкой надеждой, что вечером увидится с ним вновь. В половине восьмого она поднялась наверх и уселась возле окна. И только когда стемнело, поняла, что Эйс больше не приедет за ней. Вторую ночь она тоже почти не спала, к утру подушка была мокрой от слез.
А в воскресенье она наткнулась в газете на фотографию Эйса Делани. Фоторепортер запечатлел его в ночном клубе в объятиях Лючии Конти – хорошенькой американской теннисистки итальянского происхождения. Поговаривали, что когда-то у них был бурный роман. Улыбающийся Эйс заявил репортеру, что утешает свою старую подругу, проигравшую полуфинальный матч на минувшей неделе.
Быстро же он подыскал ей замену! Алекс скомкала газету и отшвырнула ее в угол. На глаза у нее было навернулись слезы, она, сделав глубокий вздох, запретила себе плакать по нему. Потом решительно подошла к телефону и сообщила Грэму, что принимает его предложение.
Заметка о новом всплеске прежних любовных отношений между Лючией и Эйсом попалась на глаза и Мелиссе. Давно потухшая ревность к сопернице – как на корте, так и в борьбе за внимание к себе спонсоров и, естественно, Эйса, вновь кольнула ей сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84