Не было и нужды возить тяжелую поклажу: песчаная буря разметала большую часть первоначального груза.
Всадники ехали замечательным кедровым лесом. Прохладная тень могучих деревьев перемежалась с открытыми полянами, залитыми ослепительным солнечным светом. Вдоль дороги вился ручеек. Он журчал и искрился на солнце.
Когда пустыня осталась наконец позади, путешественники решили это отметить. В первом же из западных оазисов они обнаружили шемитский постоялый двор и устроили себе праздник. Праздник заключался в том, что они объелись фруктами и жареными курами и упились вином. А потом отсыпались почти целые сутки.
Однако трудно без конца радоваться просто тому, что остался в живых. Теперь они задумывались о будущем, и на душе скребли кошки – у всех, за исключением Исайаба. Этот последний весь день понемножку прикладывался к меху с вином и оттого пребывал в весьма приподнятом расположении духа.
– Б-быть может, добыли мы и нем-много, – заявил он. – Но и делить ведь не на многих приш-шлось! Как обычно, оп-пасности ремесла быстро отсеяли недостойных... и сильно подсократили наше ч-число...
Осгар обернулся в седле и посмотрел на козлобородого так, словно хотел заткнуть ему рот. Но было поздно. Азрафель все слышал. И сделал выводы.
– Значит, – воскликнул юноша, – все так, как я и подозревал! Вы с самого начала знали, какие опасности подстерегали в могилах, и все-таки повели нас смерти в пасть, ни о чем не предупредив!..
Темноглазый молодой шемит пришпорил коня, потом сердито дернул поводья. Он обращался с яростными упреками то к Исайабу, то к Осгару, и в лучах лесного солнца так и вспыхивала золотая серьга.
– Кое с кем из этих парней я с детства дружил! Это верно, многие были форменные балбесы... но уж не настолько, чтобы заслужить подобную смерть! И ради чего? Ради вашей жадности?..
Осгар развернул коня, оказавшись с юношей лицом к лицу. Он представлял собой весьма внушительную фигуру – куртка с железными чешуями, клепаный шлем.
– Не тебе, сосунку, рассуждать о моей жадности! – рявкнул он. – Вспомни лучше о том, что я больше всех потерял! Моей доли наших так называемых сокровищ еле хватило на то, чтобы оплатить корм для верблюдов! – Ванир поставил коня поперек тропы и обвел свирепым взглядом всех своих спутников. – И тем не менее ты не можешь сказать, что я не выполнил договора! А если бы эта мастаба оказалась обычной могилой, ты бы сейчас радовался добытому богатству! И помалкивал!..
Его грозная внешность явно впечатлила юного шемита куда больше слов. Азрафель молча сидел в седле, рассматривая землю у копыт коня своего нанимателя.
Конан решил разрядить гнетущее напряжение и сказал:
– В общем, Осгар, когда следующий раз выберешь могилу для ограбления, сперва убедись, что ее обитатели в самом деле мертвы, а не просто прилегли отдохнуть.
Подвыпивший Исайаб весело расхохотался. Осгар раздраженно глянул на Конана, но все-таки повернул коня и поехал вперед. Козлобородый шемит направил своего коня поближе к Конанову.
– В-все прав-вильно, – сказал он, тщетно пытаясь говорить шепотом. – И он, и дев-вчонка понапихали кое-чего за пазуху, но это едва покроет убытки... – Он наклонился еще ближе и подмигнул Конану, обдав его винным духом. – Не уд-д-дивлюсь, если наш предводитель скоро задумает нов-вое путеш-шествие! Доходы от гостиницы нынче не так велики, да и риск он, как все северяне, в-весьма ув-важает...
– Я полагаю, – сказал Конан, – он без большого труда что-то придумает. Говорят, ваши шемитские города-государства оставили столько могил – копать, не перекопать!
– Это да, – важно согласился Исайаб. – Чего-чего, а могил у нас хватает!.. – Сморгнул и поправился: – Хотя, к-конечно, не столько, сколько в Стигии, за рекой. Там больше выстроено д-домов для мертвых, чем для живых! Эти змеепоклонники на могилах просто свихнулись. Громоздят одну на другую и сносят целые города, чтобы дать место м-мертвым... Безобразие и только! – Тут он задумался на какое-то время, потом вздохнул: – Чего д-доброго, и у нас в Шеме то же устроят, если учение пророка Хораспеса и дальше будет распространяться... – Вор погладил бороду, словно пытаясь вспомнить, о чем только что шла речь. – Ах да! Так вот, могил у нас и точно не обобраться. Беда только, большинство из них... как бы это сказать... больно уж хорошо охраняется. То ли дело было раньше, грабь – не хочу! Теперь не то. Напридумывали законов...
– Ты хочешь сказать, – спросил Конан, – что народ помнит и любит своих прежних правителей?
– Ха!.. Нет, конечно! Все дело в жречестве... Оно могущественно. И бдительно следит за могилами. А тут еще этот Хораспес... Наслушались его и учредили особую могильную стражу! С ук-казанием резать уши и носы святотатцам и сажать их на колья... Во дела, а?
Конан поинтересовался:
– Что же это за Хораспее, от которого, как я посмотрю, вам, ворам, совсем не стало житья?
– Он-то? Да просто странствующий пророк. Плохо то, что его стали охотно слушать при дворах Шема. А он знай себе воспевает прелести потустороннего мира и заодно проповедует последние новшества в устройстве усыпальниц и бальзамировании трупов. Несколько лет назад его пригрел царь Ибнизаб, властитель моего родного города – Абеддраха. Наслушавшись пророка, царь взялся за возведение величайшей в Шеме монументальной могилы! Последнее время здоровье царя серьезно пошатнулось. Он гонит строительство вовсю, а Хораспес получает в городских делах все больше власти...
– Могилы... памятники... – брезгливо пробормотал Конан. – Кром! Что за чепуха!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91