Наконец служба закончилась. Выйдя из церкви вместе с остальными, Линдсей вдохнула воздух, напоенный ароматом майских полевых цветов, и двинулась вдоль тропинки, окаймленной могильными камнями. Тут ее поймал Марков.
– Великолепно! – зашептал он. – Только не переиграй. У тебя снова тушь потекла, а нам нужно скрытое волнение. Вытри глаза.
– Пошел вон, Марков, – сказала Линдсей, – я сейчас не лицедействую. Убирайся.
Марков ушел. Линдсей вытерла уголки глаз салфеткой и укрылась в сторонке, в тени деревьев. Отсюда она стала наблюдать за тем, как участники церемонии крещения собрались на лужайке перед церковью, чтобы сфотографироваться напоследок всем вместе. Тут были все известные Линдсей друзья и соседи Фландерсов, а также ее собственный сын Том, которого ради такого торжественного случая насилу упросили надеть костюм, со своей подружкой Катей, повисшей на его руке, Шарлотта, баюкавшая очаровательную виновницу торжества, и отец семейства. Макс буквально лучился и выглядел неестественно длинным, худым, костлявым и чрезвычайно гордым. По какой-то непонятной причине худоба его едва не заставила Линдсей вновь разрыдаться. Она тихо всхлипнула и утерла глаза промокшей салфеткой. Из толпы, собравшейся у церкви, до ее слуха долетали возмущенные голоса, принадлежавшие сыновьям Макса. Они громко протестовали:
– Что, снова фотографироваться? Сколько же можно!
– Заткнись, Алекс! Стой спокойно.
– И из-за чего весь шум? Из-за какой-то глупой девчонки!
Линдсей улыбнулась. Она перевела взгляд на ряды надгробий, выстроившихся перед ней, и принялась читать высеченные на них эпитафии, датированные разными годами: 1714, 1648, 1829… «Горячо любимой жене», «возлюбленному мужу», «вдове», «дочери»… Это занятие почему-то успокоило Линдсей, и она утерла глаза.
Сфотографировавшись, толпа начала расходиться. Осталось лишь несколько гостей, остальные же отправились в дом Макса, чтобы выпить шампанского по такому торжественному случаю. Линдсей заметила высокую фигуру Роуленда Макгуайра. Он, как всегда, стоял с краю и беседовал с девушкой, в которой женщина узнала Майну Лэндис. Ее родители разводились, по крайней мере так сказала Шарлотта, и вскоре Майне предстояло вернуться вместе с матерью в Америку. Девушка была хрупкой и, судя по ее поведению, болезненно стеснительной. Роуленд, похоже, пытался извлечь Майну из ее скорлупы, однако его тактичность и обходительность не имели успеха. Девушка лишь изредка кивала головой и отделывалась односложными ответами. Вскоре Майну окликнула ее мать, и она с облегчением упорхнула. Роуленд остался топтаться на месте, не подозревая, что за ним наблюдают.
А ведь я могла бы подойти и заговорить с ним, подумала Линдсей. Как раз в данной ситуации я могла бы применить на практике советы Маркова. Мы могли бы затеять беседу о контрфорсах и колоннах, на пару разглядывать этот знаменитый норманнский церковный портал, вместе любоваться каменными статуями ангелов и святых, и он, без сомнения, объяснял бы мне, какой смысл заключен в каждой из них. Но нет – Линдсей отвернулась в сторону. Ей ни к чему этот самообман, и она нипочем не вынесет зрелище добренького Роуленда. Ничего из этого не получится, со щемящим сердцем думала она, ничего!
Постояв на месте, Роуленд снова вошел в церковь. Для чего? Чтобы еще раз рассмотреть ее архитектурные прелести? Или – помолиться? Только тогда Линдсей вышла из-под густой листвы деревьев и двинулась по какой-то коровьей тропе. Кажется, Шарлотта называла ее «шнурком королевы Анны» – так, конечно, гораздо красивее. Линдсей достигла старых выщербленных ступеней и вышла из кладбищенских ворот. В отдалении она увидела, как последние гости подходят к крыльцу Макса. Возле дома мелькали яркие подолы женских платьев, раздавались крики и раскаты мужского смеха.
– Ты плакала, – послышался сзади голос Роуленда Макгуайра.
Линдсей обернулась, прищурившись от солнца, и увидела его фигуру, возвышавшуюся над ее головой по крайней мере на тридцать сантиметров, его мужественное, загадочное и, возможно, чуть-чуть удивленное лицо.
– Да, плакала, – нерешительно ответила она, продолжая идти. Роуленд двинулся рядом. – Я сентиментальна, как ребенок.
– Это видно.
– И еще я люблю кукол, котят, жеребят и овечек. Когда моя кошка окотилась в последний раз и принесла целых восемь котят, я проплакала все утро. Это нехорошо, я знаю. Сегодня здесь никто, кроме меня, не плакал.
– Плакала Шарлотта.
– У нее для этого были причины.
Некоторое время они шли в молчании. Линдсей пыталась придумать какое-нибудь глубокомысленное замечание, но из этого ничего не вышло. На протяжении первых ста метров их совместного путешествия она ощущала себя онемевшей и умственно отсталой, а после этого – почувствовала счастливой: он сам подошел к ней и теперь находился рядом. К тому моменту, когда они достигли дома Фландерсов, Линдсей благодаря своему проклятому оптимизму уже пребывала на седьмом небе. Он здесь, со мной, думала она, наслаждаясь солнечным светом, прозрачным воздухом и запахом срезанной травы.
– Мне нравится твое платье, – как-то осторожно нарушил молчание Роуленд.
Линдсей остановилась как вкопанная, повернулась к Роуленду и уставилась на него изумленным взглядом.
– Что ты сказал?
– Твое платье… Просто я терпеть не могу навороченных платьев, а это мне нравится. Оно… – Роуленд умолк, пытаясь найти подходящее прилагательное. Линдсей оглядела свое светлое, закрывавшее колени хлопчатобумажное платье с высоким воротом и короткими рукавами.
– Обычное? – с улыбкой подсказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212