Однако сейчас, глядя на него, Линдсей почувствовала отвращение к этой блеклой тряпке. Ей захотелось влезть в свою знаменитую юбку от Донны Каран – изумительно короткую юбку из мягкой кожи, которая демонстрировала всему миру, что Линдсей обладает прекрасными стройными ногами. Проклиная недостаточное внимание, которое англичане уделяют ванным комнатам, она схватила сумку с банными принадлежностями и направилась к двери. Наверняка ванная уже свободна. Не может же Роуленд провести в ней остаток жизни!
Теперь художественный свист уступил место оперным ариям. Роуленд смачно, но фальшиво распевал «La Donna е mobile» Наконец Линдсей услышала, как хлопнула дверь ванной. Досчитав до десяти, она вышла в коридор и нос к носу столкнулась с полуобнаженным Роулендом. Почти двухметровая глыба, сплошь состоящая из загорелых мускулов, перегородила ей дорогу. Вода капала с мокрых черных волос Роуленда на его могучие плечи и стекала по широченной груди. Вся его одежда состояла из белого полотенца, закрученного вокруг бедер.
– Так и будешь разгуливать здесь наподобие Тарзана? – фыркнула она, пытаясь не глядеть на его бицепсы и узкие бедра.
– Поскольку я приехал сюда прямиком с работы, у меня нет иного выбора, – ответил мужчина, бросив на Линдсей вызывающий взгляд.
– Но ты же полуголый.
– Тебя не устраивает это полотенце? В таком случае я могу его снять.
Руки Роуленда потянулись к талии. Из комнаты мальчиков донесся новый шквал ружейного огня. Линдсей позорно бежала с поля битвы. Она нырнула в ванную, с грохотом захлопнула дверь и закрыла ее на задвижку, оказавшись в густом облаке пара. Ругаясь на чем свет стоит, она попыталась сделать несколько шагов вслепую, но затем остановилась. У Роуленда хватило совести помыть после себя ванну, но, как после любого мужчины, ванная была залита водой, а полотенце валялось на полу бесформенной горкой.
Линдсей уселась на чугунное чудовище, какое являла собой ванна. В воздухе приятно пахло туалетной водой Роуленда, и от этого запаха Линдсей почувствовала злость, грусть и одновременно слабость.
5
Роуленд не любил застолья. Во-первых, он не владел искусством светской болтовни, во-вторых, не выносил дураков. Неудивительно, что, не обладая двумя этими качествами, необходимыми для любителя вечеринок, он старался избегать их при всяком случае. Когда же это было невозможно, как, например, в этот день, он пытался держаться в тени.
Роуленд недолго поговорил с преподавателем из Оксфорда и художником, который жил в соседнем местечке. Зная их довольно давно, он симпатизировал обоим. Преподаватель дружил с оксфордским учителем Роуленда и сейчас пытался убедить последнего в том, что он попусту теряет время, зарывает в землю свой талант, и уговаривал вернуться к академической жизни.
– Она слишком замкнута и напоминает монашескую, – слабо возражал Роуленд.
– Жизнь ученого не может быть замкнутой, уверяю вас, – уверял пожилой профессор, считавшийся авторитетом в изучении наследия Витгенштейна. Она глубока и безбрежна.
– Все равно, – отвечал Роуленд, – мне нравится журналистика. Это – занятие по мне. Кроме того, я люблю пеструю жизнь.
– Вы все еще занимаетесь альпинизмом? – спросил профессор и, услышав утвердительный ответ, просиял. В течение нескольких минут они заинтересованно говорили о типах горных вершин, Кейрнгормском хребте и перевале Скай. Затем появилась Шарлотта и увела старика, а Роуленд наконец смог спрятаться. Сделав несколько шагов, он оказался возле книжных полок. Больше к нему никто не приставал, и он наслаждался благословенным покоем.
Роуленду нравился этот дом. Старый и бестолковый, пропахший дымом и запахами вкусной еды, он воплощал в себе все удовольствия, которые может сулить счастливая семейная жизнь. Он наблюдал, как Шарлотта, на которой были надеты бесформенный свитер и широкая поношенная юбка, суетится между гостями, стараясь всем угодить. Она была само спокойствие и олицетворение материнства. Иногда Роуленд даже завидовал Максу, сумевшему жениться на такой женщине. Временами Роуленду, который жил один и любил одиночество, приходила в голову мысль, что за годы, прошедшие после окончания ими Оксфорда, Макс сумел добиться гораздо больше, нежели он сам. Жизнь Роуленда мало изменилась с тех пор, как он вышел из стен Бэллиола, а вот Макс был счастливо женат и уже имел четырех сыновей. Он успел пустить глубокие корни, помимо работы у него были и другие цели и интересы в этой жизни. Что же касается самого Роуленда, то у него не было ни веры в Бога, ни семьи, ни каких-либо политических пристрастий. Его нельзя было назвать ни ирландцем, ни англичанином. В этой жизни он был аутсайдером, сторонним зрителем, и, видно, останется таковым до последних дней.
Размышляя обо всем этом, Роуленд перевел глаза на Женевьеву Хантер – такого же аутсайдера, как и он сам. Не американка, не англичанка, эта женщина, казалось, безвольно плывет по течению. Такое впечатление сложилось у него, когда он увидел ее впервые, сейчас же оно еще больше укрепилось.
Она выглядела сосредоточенной или, возможно, хотела так выглядеть. Когда она приехала сюда, на ней было надето что-то серое и невзрачное. Сейчас она переоделась, но и теперешняя одежда выглядела такой же серой и невзрачной. Она дважды выходила из гостиной, чтобы позвонить по телефону, и каждый раз возвращалась с горестным выражением на бледном лице. Роуленд припомнил все, что рассказывал о ней Макс, и подумал, что эта информация не столько отвечает на вопросы, сколько порождает новые.
До Роуленда доносился низкий голос Женевьевы, и ему стало интересно, о чем она говорит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212