Когда она выскочила из машины и пошла по дороге, то выглядела смешно в своих брюках из светлого льна и туфлях на высоком каблуке. Городская девушка, играющая в деревенскую. Но в тот момент, когда она оказалась на спи­не жеребца, с волосами, развевающимися на ветру, когда он услышал ее звонкий смех, Джо почувствовал, что вновь влюбляется в нее.
– Ты всегда знала, как сделать свое появление собы­тием, – сказал Франклин уже возле дома. – У папы будет настоящий праздник.
– Все дома? – спросила Кристина. – Не хотелось бы, чтобы такая сцена пропала зря.
– Конечно же, все. Считают минуты до вашего появ­ления.
– Так хотят увидеть Джо?
– За всех не скажу, но я больше рад видеть его, чем тебя, сестренка.
Кристина поддела брата локтем в живот.
– Чурбан, – сказала она. – А живот у тебя все еще твердый, как стиральная доска.
Франклину не нужна ни «бегущая дорожка», ни аэро­бика. Чтобы держаться в форме, достаточно жить той жиз­нью, которой жил он.
– Ты посветлела, – заметил Франклин. – Видел эту обложку. С каких это пор у тебя глаза стали голубые? Что они все придираются к цвету ее глаз?
– Контактные линзы.
– И прежний цвет был хорош.
– Так лучше для телевидения, – сказала Кристина, с удивлением замечая, что объяснение, по мере того как она его давала разным людям, кажется ей все более глупым.
Между тем они оказались на вершине хребта, откуда открывался вид на дом. Сердце запрыгало в груди. Как-то раз она готовила приуроченную ко Дню благодарения пере­дачу о том, что для человека значит дом. Все рассказывали о разном, но сходились в одном: дом, в котором жил в детстве, при каждом возвращении кажется все меньше и меньше.
Но этот дом был исключением.
Кристина знала, что дело лишь в капризе памяти и чувств, но этот дом, казалось, рос вместе с семьей и с каждым годом становился все более гостеприимным. И несмотря на это, у нее было чувство, что для нее там нет места.
Я ведь не заплачу, приказала она себе, отчаянно мигая. На этот раз все пройдет гладко.
– Держись, сестричка! Поехали!
Франклин погнал лошадь вперед, и они на полной ско­рости полетели по склону к дому.
Сэм выскочил навстречу первым, несмотря на свой се­мидесятилетний возраст. Мать к этому времени едва успела выйти на крыльцо. Со стороны амбара раздался восхищен­ный крик, и Нэт в сопровождении целого выводка ребяти­шек побежала к дому.
Мы здесь все одной крови, так почему я чувствую себя тут такой чертовски одинокой?
Казалось, они бегут отовсюду из конюшен, амбара, из дома, – смеясь, что-то крича, все такие энергичные, все как на подбор. Кристина увидела себя маленькой девочкой, слишком маленькой, чтобы играть со старшими детьми, но в то же время слишком взрослой, чтобы возиться с младшими братьями. Девочкой, которая искала уединения и мечтала о том, как однажды станет богатой и знаменитой и все узна­ют ее имя.
Будь осторожной с мечтами…
Еще мгновение, и Кристина оказалась в крепких объя­тиях отца.
– Ты такая худая, девочка! – сказал Сэм, отодвигая дочку, чтобы лучше рассмотреть ее. – Сидишь на черто­вой диете?
– На пленке ты кажешься полнее, папа, – ответила Кристина, обнимая отца. – Каждый лишний фунт на виду. Телевидение не прощает слабостей.
– Брось, дочка! – сказала мать, раскрывая объятия дочери. – Ты дома, и я уж постараюсь как следует тебя накормить.
От мамы пахло, как всегда, шампунем и розовой водой: уютный запах, знакомый до боли.
– Новая стрижка, мама?
Нонна поправила прическу и элегантно покружилась.
– Нэт сказала, что мне пора сменить образ.
– Я тебе повторяла то же самое все последние пять лет. Сколько раз я звала тебя к своему парикмахеру, по­мнишь?
Нонна поморщилась:
– Знаешь, Кристина, я чувствую себя ужасно неловко в этих шикарных салонах, куда ходишь ты. Нэт отвезла меня в Бранчуотер, и я осталась довольна.
Зная Нэт, можно было предположить, что ее знакомая парикмахерша в Бранчуотере скорее имела клиентами пуде­лей, а не их хозяек.
– Ты прекрасно выглядишь, мама, – сказала Кристи­на, не кривя душой, – но ты бы выглядела еще лучше, если бы позволила мне заняться твоей прической.
Нонна потрепала Кристину по щеке, как она делала, когда чувствовала, что чувства ее маленькой дочурки задеты.
– Деньги даются тебе тяжким трудом, малышка, и я не хочу, чтобы ты тратила их на свою старуху мать.
– Нэт тоже тяжело работает, однако ей ты позволяешь тратиться на тебя.
– Нэт – другое дело.
– Почему же?
– У нее есть муж.
– Мама! – воскликнула Кристина, не сдержавшись. – Ну это вообще смешно! Какая разница, есть муж или нет?
– Во-первых, больше стирки.
Кристина оглянулась на голос. Нэт шла к ней легкой походкой, двигаясь с природной грацией. Сестры радостно обнялись.
– Так как поживает тот перс, которого ты кастрирова­ла? – со смехом спросила Кристина, выпустив из объятий сестру и любуясь ее новой прической.
– Капризничает.
– Где Карл?
– Держит оборону форта. Две суки сегодня ощени­лись. Близнецы появятся здесь к ленчу, а девочки Марка и сейчас тут, и малышка Бри с ними.
Кристина посмотрела в сторону группы детей, играю­щих возле розовых кустов.
– Неужели я им всем прихожусь родственницей?
– Не волнуйся. Эллен подрабатывает няней. Она все равно целый день с Бри и решила, что лишние деньги не помешают.
Кристина пыталась не замечать звуков приближающей­ся остальной компании.
– Итак, – весело спросила она, – где же близнецы? Я не видела их с тех пор, как…
– Да кому нужны близнецы? – осадила ее Нэт. – Где Джо, вот в чем вопрос!
– Вот он, едет, – сказала Кристина, махнув в сторону «форда».
Сэм прищурился и посмотрел в том же направлении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89