Большая ошибка, Кэннон. Ты можешь вляпаться по самую твою дурную макушку. Кристина отпрянула, словно ужаленная.
– Пойду узнаю, не нужна ли маме помощь.
– Да, – согласился Джо. – Может, Сэму нужна зажигательная речь.
Шутка получилась не из самых удачных, но оба вежли­во засмеялись. Что-то происходило между ними, что-то глу­бокое и пугающее, и Кристина знала, что он так же сильно ощущает это «что-то», как и она сама. В чем оба остро нуждались, так это в добром глотке реальности.
– Марине понравилось платье, которое я для нее выбрала? Увы, этот вопрос не обладал достаточной силой, чтобы вернуть их на землю.
– Платье чудесное, но она решила бойкотировать праздник.
– Бойкотировать праздник или своего мужа?
Кристина тут же пожалела о своих словах. Они прозву­чали не в меру язвительно и мелочно. Чувствовать – одно, но озвучивать чувства она не имела права.
– Прости, что я так сказала.
Она должна была бы обрадоваться, что ей удалось на­конец разрушить возникшую между ними атмосферу интим­ности, но вместо этого чувствовала, будто упустила что-то особенное.
– Хочешь, чтобы я с ней поговорила? Я умею быть настойчивой.
– Не стоит, – без всякого энтузиазма сказал Джо.
– Можно я попробую? – не успокаивалась Кристина.
Ей хотелось сделать что-нибудь, чтобы загладить вину перед Мариной и зачеркнуть то, что было между ней и Джо. Она не ждала, что он скажет «нет».
Кристина подошла к двери комнаты Марины и постучала.
– Марина?
Никакого ответа.
Кристина постучала погромче.
– Марина, я хочу поговорить с тобой. Дверь распахнулась.
– Пожалуйста, если хотите.
Марина все еще была в ночной рубашке: безобразном балахоне цвета беж, в котором почти терялось болезненно худенькое тело девушки. Платье, которое Кристина одол­жила у Сюзанны, висело на вешалке в кладовке.
Кристина дотронулась до смелого декольте.
– Не в твоем стиле, да?
– Я не люблю излишеств, – ответила, пожав худень­кими плечами, Марина.
– Ты уже говорила об этом раньше.
Марина села на кровать и жестом пригласила Кристину сесть рядом, но Кристина невольно поежилась при мысли о том, что придется сидеть на кровати, которую Джо делит со своей новой супругой. Она осталась стоять у окна.
– Джо сказал, что ты не будешь с нами сегодня.
– Да, – сказала Марина, – это так. Кристина улыбнулась:
– Я понимаю, что золотая свадьба не кажется тебе особенно веселым мероприятием, но, уверяю, праздники у Кэннонов всегда выдаются на славу. Много вкусной еды, музыки, танцев…
– Я останусь здесь, в комнате, спасибо.
– Это твое дело, конечно, и я не могу настаивать, но…
– Я знаю, что делаю, – твердо заявила Марина. – Я никуда не пойду.
Кристина преодолела себя и подошла к кровати.
– Ты нормально себя чувствуешь, Марина? Последнее время я почти не вижу тебя.
– Превосходно.
– Ты выглядишь бледной.
Марина ничего не сказала. Утреннее солнце светило в окно спальни, весело поблескивая на ее обручальном кольце. Кристина отвернулась.
– Живот, – начала было Марина, но замолчала.
– Болит? – участливо спросила Кристина.
– Я… я не знаю, – пожала плечами девушка.
– Неприятные ощущения? Девушка кивнула.
– Ты говорила Джо?
– Это не его дело.
Так вот откуда ветер дует.
– Если хочешь показаться врачу, я с удовольствием тебя отвезу.
– Мне не нужен врач, спасибо. Это… Я думаю, это женское.
Так, оказывается, все страхи напрасны. Речь идет про­сто об обычных женских болях.
– В ванной Панадол, а у меня в комнате, если потребу­ется, можешь взять Адвил. У мамы есть электрогрелка. Я уверена, что она позволит тебе…
– Нет, – отрезала она надменно и в то же время как-то по-детски.
– Хорошо, – сказала Кристина. – Делай как хо­чешь.
Марина скинула маску, как только за Кристиной закры­лась дверь. Она свернулась калачиком на кровати, поджав колени к груди, и отдалась на волю страху, который рвался из нее, словно дикий зверь, стремящийся выскочить из клетки.
Прошлой ночью боли вернулись. Она соскользнула с кровати, осторожно, чтобы не наступить на Джозефа, про­бралась в ванную и начала ходить туда и обратно. Честно говоря, это ей мало помогало, но, похоже, ей теперь ничего уже не поможет. Боль стала ее постоянной спутницей.
Кристина казалась такой понимающей, такой милой, так что в какой-то момент Марина готова была позабыть обо всем и попросить у нее помощи. Она чувствовала себя так, словно летит в бездну.
Она слышала в новостях сообщения о вооруженной борьбе в горах ее родины, и отчаяние в ее душе перемежалось внезапными вспышками ярости. Она умоляла Джозефа вы­яснить все, что он может, о ситуации, но тщетно. Не раз она задавалась вопросом: пытается ли он в действительно­сти что-то выяснить?
В тысячах миль отсюда отец ее и любимый человек сра­жались в смертельном бою, а она была здесь, посреди гро­мадного материка, казавшегося ей пустым и безжизненным.
Сейчас как никогда раньше она ощущала свою ненужность: букашка среди гигантов. И скоро, совсем скоро, она и сама растворится, так, будто ее и не было вовсе, и вряд ли кто-нибудь вспомнит, как ее звали.
– Я сожалею, – шепнула Кристина на ухо Джо, ког­да они вместе вошли в церковь. – Моя семья страдает синдромом Ноева ковчега.
– Не волнуйся.
– Это была не моя идея.
– Кто говорит, что твоя.
– Мне бы не хотелось, чтобы ты имел об этом пре­вратное представление.
Джо последовал за ней к передней скамье.
– Не сомневайся, я все понимаю правильно.
– Я рада, – сказала Кристина.
– Хорошо, – ответил Джо.
– Хорошо, – повторила она.
– Народу полно, – сказал Джо, вытягивая шею, что­бы охватить взглядом всех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89