Не обращая внимания на протесты на ломаном английском, она не отпускала несчастную и настаивала, чтобы та уволилась с прежней работы. Она велела ей заехать туда завтра с утра и забрать свои вещи. Да и к чему, скажите на милость, какая-то поганая ночная рубашка молоденькой девушке? Она произнесла слово «рубашка» таким тоном, словно речь шла о подгузнике.
Но в тот день, о котором я говорю, никаких таких сцен не происходило. Домашние проблемы были решены, все вошло в колею, и сама Кэролайн, похоже, тоже. Она даже улыбнулась Гейл, которая никак не могла сообразить, к чему бы это.
Внезапно в лавку вошла робкая женщина лет сорока. Она старалась держаться как можно незаметнее, что при ее внешности в общем-то было нетрудно. Но я видела, как пялится на нее Кэролайн. Гейл, похоже, тоже знала ее.
– Ее муж – помощник министра, то ли промышленности, то ли торговли, – шепнула она мне. – Жуткий придурок!.. Наверняка выберет что-нибудь черное и унылое, помяни мое слово.
Геил оказалась права. Женщина вышла из примерочной, одетая словно для похорон. Вполне возможно, своих собственных.
Кэролайн покосилась на нее и решила вмешаться.
– Кто вам сказал, что вы непременно должны носить черное? – громко заметила она. – Могу поклясться, что муж. Полный болван и задница! Снимайте все это!
При этом грубости в тоне Кэролайн не было, и вообще, вела она себя так, точно оказывала этой женщине личное одолжение. Я слышала, как Гейл заскрежетала зубами. Но жена замминистра, очевидно, привыкла, что с ней разговаривают таким тоном. И, похоже, даже была благодарна.
– Вот что вам нужно, – сказала Кэролайн, снимая с вешалки серый костюм от Ланвен.
Мне был знаком этот туалет, неделю назад его сдала в магазин поразительной красоты француженка. Я подумала, что Кэролайн, очевидно, рехнулась – юбка была дюймов на шесть короче, чем обычно носила жена замминистра, даже еще будучи совсем юной. Что же касается жакета, то он прекрасно смотрелся бы на даме с тонкой талией и высоким бюстом, а, судя по всему, ни тем, ни другим эта немолодая и немодно одетая женщина похвастаться не могла.
– Наденьте! – настаивала Кэролайн.
Женщина молча взяла костюм и двинулась было вниз, к примерочной. Но Кэролайн не унималась.
– Погодите минутку! – И она, пошарив в корзине, извлекла темно-синюю блузку. – Вот эта подойдет.
Лицо женщины оживилось. Затем Кэролайн принялась шарить в Других корзинах, где лежали разные аксессуары – шарфики, пояса, перчатки и прочее. Нашла синий кожаный пояс с серебряной пряжкой, секунду критически разглядывала его.
– Да! И вот это тоже. Теперь ступайте и примерьте!
Гейл была готова убить ее, но Кэролайн будто не замечала. Она не сводила глаз с лестницы, словно мысленно воссоздавала новый облик женщины и готовилась восхититься делом рук своих. В комнате повисло напряженное молчание. Наконец жена замминистра появилась. Сначала я вовсе не была уверена, что это та самая женщина: она выглядела лет на десять моложе и совершенно сногсшибательно. Как, черт побери, удалось Кэролайн разглядеть под мрачными вдовьими одеяниями потрясающие ноги и абсолютно изумительную фигуру? Я покосилась на Гейл. Выражение ее лица живо напомнило мне нашу школьную учительницу математики, когда весь класс неожиданно и хором говорил правильный ответ.
Кэролайн снова одержала победу.
И только тут до меня дошло. И, как я заметила, до Гейл тоже, сколько бы она тому ни сопротивлялась. Дошло, что Кэролайн понимает в нарядах куда больше нас. Причем это заключалось не только в умении отличить хорошую вещь от плохой, но и составить из них сочетание, или ансамбль, да такой, чтоб каждая деталь заиграла, чтоб покупательница вышла из «Прикида» с ощущением, что изменилась к лучшему, чуть ли не заново родилась.
Ободренная первым успехом, Кэролайн уже не знала преград.
– Чудненько! – заявила она, довольно потирая руки. – Просто прелестно! Вот теперь и можем начать по-настоящему. Вам известно, что скоро скачки в Ас коте?
На лице супруги замминистра отразилось смущение. Но Кэролайн уже устремилась к ряду вешалок, выстроившихся вдоль одной из стен. На секунду задумавшись, она выдернула огромную шляпу.
Водрузив ее на голову дамы под должным углом, она отступила на шаг и одобрительно кивнула, явно довольная собой. Глаза у женщины широко раскрылись, словно у Золушки.
Мы с Гейл превратились в безмолвных созерцательниц чуда.
Кэролайн одобрительно хмыкнула и снова кивнула.
– Так! Давайте посмотрим, – сказала она. – Вы ведь наверняка собираетесь и на Уимблдон, на розыгрыш кубка среди женщин?
Дама пыталась что-то сказать, но Кэролайн не стала дожидаться ее ответа. Снова метнулась к вешалкам и выудила оттуда льняной костюм в желто-белую полоску.
– Вот этот подойдет. От Кэролайн Чарлз, как видите… И вот эта шляпка. Полагаю, вы будете сидеть в королевской ложе, поэтому с широкими полями нельзя. Вы же не хотите выколоть глаз герцогине Кентской, верно? И наверняка захотите попасть в телевизионную камеру…
Я покосилась на Гейл и подмигнула ей. Но Гейл не могла ответить тем же – вытаращила глаза и словно завороженная наблюдала за этим представлением.
– А как насчет Глайндборна ? – осведомилась Кэролайн. – Там вам понадобится вечернее платье. Сейчас поищем. Нет, в этом году длинного не носят. Чуть выше колена.
Вскоре фигура, нагружённая вещами и напоминавшая стоячий почтовый ящик, нерешительно двинулась вниз, в примерочную. Кэролайн с самым беззаботным видом подошла к окну и стала смотреть на улицу, мурлыкая под нос какую-то мелодию.
Но когда дама появилась вновь в изумительном наряде для Уимблдона, она так и просияла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129