– Разве мы ведем поединок?
Так оно, разумеется, и было, и они одновременно рассмеялись, хорошо понимая друг друга, словно им удавалось читать мысли собеседника.
Все было внове. Все было открытием. Словно был найден необыкновенно волшебный рождественский чулок, вместо сластей и игрушек битком набитый информацией, и где-то в его глубине находился ключик… ключик к более близким отношениям. Так или примерно так думала Тэсса, проходя рядом с Чарльзом мимо абстрактной бетонной скульптуры Клайна.
– О'кей, – сказала она. – Давайте подведем итог. Что, собственно, я знаю о вас? Вы художник, вам нравятся старинные и красивые вещи и не нравится, когда приходится ждать… вы знаете кое-что о любви. Ну и как, это много или мало?
– Что вы имеете в виду «знаю кое-что о любви»? – переспросил Чарльз, склонив голову набок.
– Вы сами так сказали. В книжном магазине.
– Правда?
– Да. Я объяснила, что причиной моего приезда в Америку было то, что я влюбилась, и тут вы сказали: «Кое-что о любви знаю и я».
– Гм-м. Вижу, что в вашем присутствии мне надо быть поосторожнее.
– На тот случай, если слишком много выложите о себе? – рассмеялась Тэсса, которой эта беседа доставляла неизъяснимое удовольствие.
Она нравилась ему. Теперь она это знала. И симпатия эта была взаимной. Ей не хотелось расставаться с ним. Она уже согласилась пойти с ним в Мет. Теперь Тэсса надеялась, что он пригласит ее пообедать.
– О'кей, теперь моя очередь. Давайте-ка посмотрим, что мне известно о вас. Родом вы из Шотландии, в Америке прожили уже десять лет. Любите сельскую местность. Необычайно восприимчивы, обладаете тонким вкусом и стилем, имеете дочь… и… и, ну уж если быть совершенно откровенным, вы очень красивы.
Тэсса оказалась не готовой к таким словам. Она даже не понимала, почему это признание Чарльза заставляет ее смущаться, как школьницу, а яркий предательский румянец заливал ей щеки.
– О-о, – только и смогла вымолвить она. И тут же добавила: – Как приятно это слышать. Спасибо.
Тэсса слегка коснулась его руки, и он не убрал ее. Через мгновение она сама опустила руку.
– Как вы считаете, может быть, на этом мы могли бы и закончить свое знакомство с творчеством Франца Клайна? – спросил Чарльз.
– Думаю, что вполне могли бы. – Тэссе понравилась его манера выражать свои мысли.
Они прошли через куполообразный холл музея и вскоре опять оказались на Мэдисон-авеню. Было свежо, улица еще сохранила праздничное рождественское убранство, в оформлении витрин и рекламных стендов преобладали красные и зеленые цвета в сочетании с золотой фольгой и серебряной мишурой. Проходя мимо книжного магазина, они замедлили шаг. Стал ли он уже местом, «где у них все началось»? Эта мысль пришла в голову Тэссе, и она попыталась отогнать ее – из-за Пита. Думает ли и «знающий кое-что о любви» Чарльз Форд о какой-либо женщине?
Взглянув на нее, он улыбнулся, заметив, что она думает о чем-то своем. Интересно, где же сейчас ее муж? Где дочь? Где расположены ее дома на Манхэттене и в Саутхэмптоне?
– Вот здесь я и живу, – сказала Тэсса.
Она показала на дверь подъезда рядом с книжным магазином. Чарльз застыл как вкопанный. Сбоку от двери расположено пять звонков. В подъезде на грязном полу лежит куча рекламных проспектов и старых газет.
– Здесь? – переспросил он, стараясь скрыть свое недоумение.
Чарльз не сомневался, что эта шотландка происходит из аристократической семьи, владеющей земельными наделами. Саутхэмптон? Стеклянный Дом? Что-то тут не сходится.
– Не возражаете, если мы выпьем кофе? – спросила Тэсса. – Мне нужно согреться.
В ее квартире? Неужели это приглашение?
Нет, она не имела в виду этого. Конечно же, нет. Когда Чарльз кивнул, она провела его в кафе «Мэдисон-авеню», справа от двери в ее подъезд. Сев за столик, они заказали капуччино и эспрессо.
– Вы занимаетесь каким-то бизнесом? – спросил он.
Эта женщина – тайна, утонченная и самая что ни на есть изысканная тайна. Помешивая кофе, Чарльз Форд думал о том драматическом ускорении, которое вдруг обрела его жизнь. До недавнего времени он существовал словно в подвешенном состоянии, его жизнь была заложницей прошлого, его будущее терялось в неизвестности. Затем в холле «Гасиенды-Инн» столкновение с яркой привлекательной женщиной, словно пробудившее его от долгого оцепенения. Кэрол, которая смогла заставить его взять в руки кисть. Он поцеловал Кэрол, ощущая благодарность и ярость одновременно и – что тут скрывать – охваченный неведомой ему до тех пор страстью.
Теперь занавес резко взмыл вверх, и начался второй акт пьесы – под названием «Жизнь Чарльза Форда». Перед ним сидит изящная утонченная Тэсса, которой он уже сказал, что она красива, не испытывая при этом чувства, что он предает Розу. Не было угрызений совести и когда он целовал Кэрол Маккейб. Чарльз сам не мог понять, радует его это или пугает.
– Я начинаю работать в Сотби на следующей неделе. Не искусство, а недвижимость, – ответила Тэсса на вопрос Чарльза, о котором тот уже почти и сам забыл.
– Вы риэлтор?
– Пока еще нет, совсем недавно сдала экзамены. В Сотби меня приняли на должность агента. Буду работать под руководством брокера.
– И какие условия работы, оплаты? Я не вполне представляю себе, как это все организовано.
– Мне предоставляется кабинет, точнее – небольшой закуток, к моим услугам секретарь, телефоны и прочее. Никакого фиксированного оклада. Я буду получать три процента комиссионных от сделки и три процента – фирме.
– Что ж, условия вполне приличные, – сказал он.
На человека, занимающегося продажей недвижимости, она походила меньше всего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128