– Слушайте, Джордж. Я готова примириться со всем, только не с таким обращением. Начинаю я работать с понедельника или нет? Да или нет?!
– Гм-м, видите ли, дело в том… Боюсь, что скорее нет.
– Ну что ж, тогда «скорее» прощай, – и с этими словами Тэсса швырнула трубку.
С минуту она пребывала в растерянности. Что же ей теперь делать – плакать или что-то предпринимать? Подсказка пришла на ум неожиданно. Тэсса вспомнила свой последний вечер в «Гасиенде-Инн». В ее ушах и сейчас звучат слова Рейчел Ричардсон: «Будем всегда оказывать друг другу помощь, как это делают мужчины, черт бы их побрал!» Она сняла трубку. Сейчас она выяснит, чего на самом деле стоят заверения в женской дружбе.
С Рейчел Ричардсон ее соединили сразу же.
– Рейчел, это Тэсса.
– Тэсс! Боже, как здорово, что ты позвонила! «Гасиенда-Инн» словно осталась в далеком прошлом. Мне было ужасно неловко уезжать не попрощавшись, но у меня тогда возникло ощущение, что с меня хватит. Просто потянуло вновь приступить к работе.
– И у меня ощущение было точно такое же. Уехала тем же утром и с тех пор бегаю закусив удила, пытаюсь привести все в порядок.
– Ну, как твои дела? Как Камилла?
– Камилла просто прелесть, как всегда. А в остальном дела обстоят неважно.
– Что такое? С тобой все в порядке?
– Со мной-то да. Но только что узнала неприятную новость.
– Какую?
– Сейчас говорила с Уэстчестером, своим начальником в Сотби. Уволил меня еще до того, как я приступила к работе.
– Почему? – В голосе Рейчел слышалось искреннее возмущение. – Он не имеет права.
– Ну-у, он ссылается на Пита и крах его бизнеса. По его словам, начальство опасается, что если у них станет работать жена человека, разорившего свою компанию, то это повредит имиджу их фирмы. Понимаешь, у клиентов могут возникнуть неприятные ассоциации, недоверие…
Рейчел помолчала.
– Значит, это Джордж Уэстчестер, да?
– Да. Мерзавец, ничтожество! Шесть месяцев лицемерил и вот обрадовал. А я только на эту работу и рассчитывала.
– У тебя заключен с ними договор… письменное заявление о приеме на работу… ну, что-нибудь в этом роде?
– Нет, только джентльменское соглашение.
– Устное соглашение, – уточнила Рейчел больше для себя самой. Доказать тут что-либо будет трудновато. И невероятно дорого обойдется. Затевать судебную тяжбу – бессмысленно, особенно в положении Тэссы.
Сотби. Что у нее есть на Сотби? Минутку… Да, это могло бы сработать.
– Послушай, Тэсса. Дай мне примерно час. Я перезвоню тебе. Не сдавайся, не опускай руки. Перезвоню через час. Поняла? О'кей, не вешай нос.
Черт бы все побрал! Тэсса плюхнулась на диван. Кто бы мог подумать, что все так обернется?
Она вдруг вспомнила о Камилле. Та сейчас, наверное, возится с Сисси.
Тэсса сняла трубку. Ответила ей горничная:
– О, миссис Андерсен. Я рада, что вы позвонили. Миссис Поук просила меня позвонить вам и узнать, останется ли Камилла сегодня у нас. Они с Сисси тут так веселятся. Нэнни говорит, что им нравится играть вместе.
– Я могу поговорить с миссис Поук? – спросила Тэсса. Хорошо, что Камилла пока никому не надоела.
– К сожалению, она сейчас в парикмахерской.
– А Нэнни?
– Я соединяю вас с детской.
– Нэнни Поук слушает, – раздался в трубке четкий британский выговор. Тэсса успокоилась. Вот это настоящая няня, которой спокойно можно доверить свое драгоценное чадо.
– Здравствуйте, Нэнни. Это миссис Андерсен, мама Камиллы. Как они там ладят?
– Здравствуйте, миссис Андерсен. Очень хорошо. Никаких слез, никаких капризов. Аппетит прекрасный, на тарелках ничего не остается. Беспокоиться вам не о чем.
Правила поведения и аппетит. В английских семьях – это едва ли не самое главное. Тэсса мысленно представила себе детскую комнату – нежно-розовые пастельные тона, игрушки и куклы, выстроенные по ранжиру, как солдаты на поле боя. Все аккуратно расставлено по своим местам, пахнет детским шампунем, тепло, спокойно и надежно. Нэнни наверняка в форменном платье. Ей лет пятьдесят пять, не меньше, и, должно быть, по всему ее облику сразу же становится очевидно, что она и добра, и строга одновременно. Самое забавное то, что детям дисциплина нравится. Она дает им чувство безопасности и ощущение своей значимости.
– Хотите поговорить с дочерью, миссис Андерсен? Она рисует для вас красивую картинку. По-моему, это подсолнухи.
– Да, пожалуйста, Нэнни.
– Мамочка! Мамочка! Можно я сегодня останусь здесь? Пожалуйста, мамочка, ну, пожалуйста, разреши.
– Да, родная, конечно, можно. А ты хорошо ведешь себя? Нэнни слушаешься?
– Да. Знаешь, мамочка, Нэнни научила нас новой считалке, показала, как вырезать из бумаги человечков. А вечером мы будем ставить пьесу для мамы Сисси, я буду балериной, а принцем, по-моему, Сисси или Нэнни. Я сама еще точно не знаю.
Родной голосок в трубке прямо-таки звенел от счастья.
– Дорогая моя, можно я еще поговорю с Нэнни?
– До свидания, мамочка. Я люблю тебя очень, очень, преочень, столько раз, сколько песчинок на пляже!
Тэсса ничего не успела ответить дочери. В трубке раздался голос Нэнни:
– Миссис Андерсен?
– Ах, Нэнни, большое спасибо вам за Камиллу, за то, что оставляете ее у себя еще на одну ночь. Судя по ее словам, там просто замечательно.
– Она очень воспитанная девочка, миссис Андерсен.
Судя по интонациям няни, в ее устах это было высшей похвалой.
– Я позвоню вам утром. До свидания, Нэнни.
– До свидания, миссис Андерсен.
Тэсса положила трубку.
Камилла под надежным присмотром и счастлива, а вот ее собственный мир только что рухнул и развалился на куски.
22
Джордж Уэстчестер наконец-то избавился от неприятного осадка, оставшегося от разговора с Тэссой Андерсен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128