Он вкусно отобедал в «Четырех временах года», после чего позволил себе две рюмочки «Кюммеля» со льдом. Но то ли от спиртного, то ли от этого телефонного разговора у него началась изжога. Вероятно, все же придется принять «Пепто-бисмол».
Устроившись поудобнее в кожаном кресле за большим полированным письменным столом, Джордж подумал, что если сейчас закрыть глаза, то минут двадцать, пожалуй, можно будет подремать. Самое лучшее после тяжелого разговора и сытного обеда.
Однако, как оказалось, у его секретарши было иное мнение на этот счет.
– Сэр, звонит продюсер «Шоу Рейчел Ричардсон». Будете говорить?
«Не раньше и не позже, – раздраженно подумал Уэстчестер. – Дерьмо! Какого черта им нужно?!»
– Соедини.
– С вами хочет говорить Дженнифер Ди Мэйо. Она – старший координатор отдела информации и помощник продюсера.
– В самом деле? – спросил Уэстчестер, на которого это не произвело ровным счетом никакого впечатления. – Джордж Уэстчестер слушает. Чем могу помочь сотруднице одной из моих самых любимых передач?
– Благодарю вас, – бодрым голосом ответила Ди Мэйо. – Мистер Уэстчестер, возможно, вы действительно могли бы помочь нам. Мы проводим аналитическое исследование и собираем материал для двух совершенно различных передач. Вы могли бы оказать нам соучастие в обоих случаях. Во-первых, вы, вероятно, в курсе дела относительно продолжающегося спада на рынке живописи. Сейчас ситуация стабилизируется, но все-таки ей еще далековато до доброго старого времени конца восьмидесятых годов.
– Да, пожалуй, я согласен с этим. Конечно, это не моя епархия. Я возглавляю отдел по операциям с недвижимостью.
– Вот именно. Тогда вам должно быть также известно о том, что Сотби и Кристи занялись еще и банковским делом, выдавая своим потенциальным клиентам ссуды для покупки живописных полотен на аукционе. То есть фирма получает комиссионные и от покупателя, и от продавца. Ну и конечно же, взимает еще и процент за свой кредит. А саму картину оставляет у себя на хранение в качестве гарантии.
Уэстчестер помолчал. Такова была общепринятая практика, но некоторые подвергали ее критике, ибо она представляла собой конфликт интересов.
– Мы узнали, что ваша фирма выдавала займы, доходящие до ста процентов от стоимости картин, и просила своих клиентов предоставить дополнительные гарантии на полученную ими ссуду. Этими дополнительными гарантиями являлась в ряде случаев недвижимость.
Уэстчестер почувствовал, как у него тоскливо заныло в желудке. Он звучно рыгнул, от чего во рту появился отвратительный привкус.
– Мы хотели бы обсудить с вами следующее: определение стоимости этой недвижимости – ее проведение, кто проводил оценку и какая именно сумма взималась за определение стоимости. Могла бы я рассчитывать на ваши комментарии по этим вопросам? – спросила Ди Мэйо, как бы нанося завершающий разящий удар и поворачивая вонзенную в плоть противника шпагу.
Голосом, сдавленным от распирающих желудок газов, Уэстчестер с трудом выдавил:
– Это было бы недозволенным разглашением конфиденциальной деловой информации.
– Ну-у, после того как это услышит вся страна в «Шоу Рейчел Ричардсон», никакого недозволенного разглашения с вашей стороны уже не будет.
– Минутку, – проговорил Уэстчестер.
Операции Сотби по торговле произведениями живописи с одной стороны, и недвижимостью – с другой были традиционно разграничены китайской стеной во избежание конфликта интересов. Но в последнее время его отдел по недвижимости отошел от этого строгого разделения. Это позволяло обеспечивать дополнительные гарантии выдаваемых ссуд и самому оплачивать произведения искусства по максимальной ставке, поддерживая таким образом устойчивый спрос на рынке живописи. Будучи несколько сомнительной с этической точки зрения, такая практика, однако, приносила баснословные прибыли.
– Вы располагаете конкретными фактами? – осторожно уточнил он.
– Письменными показаниями, данными под присягой, – твердо ответила ему Ди Мэйо.
– О Боже! Тогда я больше ничего говорить не стану и отсылаю вас к моим адво…
– Возможно, этого и не понадобится. Мне бы хотелось, чтобы вы поговорили с самой Рейчел.
Уэстчестер еще раз рыгнул и поморщился. Ни в коем случае не надо было пить вторую рюмку «Кюммеля» за обедом.
– Говорит Рейчел Ричардсон.
– Я большой поклонник…
– Второй вопрос заключается в следующем, – Рейчел говорила с ним небрежной скороговоркой, словно с существом низшего сорта. – У нас уже есть наготове несколько передач, объединенных сквозной темой «Женщина и работа». О том, как женщин увольняют в первую очередь, устанавливают им меньший оклад за ту же работу, делают объектами сексуальных преследований и домогательств, не предоставляют им сокращенного либо скользящего графика, необходимого для воспитания детей, – выбрать можете сами. И вот только что мне позвонила Тэсса Андерсен. Вы ведь знаете ее, не правда ли?
– Да, очень неприятная и деликатная ситуация…
Рейчел не дала ему закончить фразу.
– Что-то связанное с добрым именем и репутацией вашей фирмы?
– Именно. Что касается меня, то с моей стороны возражений…
– А ведь всему этому вряд ли будет способствовать предание гласности тех моментов, о которых с вами только что беседовала мисс Ди Мэйо.
Так вот оно что! Сделка. В Америке без этого ни шагу. Уэстчестер слишком долго прожил в США, чтобы не понимать ситуации.
– Тогда, если… можно было бы найти способ восстановить миссис Андерсен, то, быть может, не стоило бы предавать огласке наш так называемый… бизнес…
– Договорились!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128