Всю следующую неделю Мигеля навещали почти беспрерывно. Его помощники на ранчо, родственники Анны, соседи — все приходили пожелать ему скорейшего выздоровления.
Анна видела, насколько трогают его проявления заботы, но в то же время он уставал от них. Он рано ложился спать и просыпался только тогда, когда она утром приносила ему чашку кофе.
— Что ты делаешь в моей спальне? — спросил он, натягивая простыню до самых подмышек.
Анна улыбнулась такой скромности.
— Балую тебя. Но не беспокойся. В привычку это не войдет.
Он приподнялся на подушках и взял у нее из рук чашку дымящегося кофе, следя за ее легкими движениями. На ней было простое хлопчатобумажное платье. Распущенные по плечам волосы были подобны красноватому шелку. Он никогда еще не видел ее такой красивой.
— Какой хороший кофе, — с удивлением произнес он.
Она присела на край кровати и стала смотреть, как он с удовольствием пьет кофе.
От ее близости все его чувства смешались. Ее взгляд скользил по его лицу, шее, плечам.
— Почему ты на меня так смотришь?
На ее щеках появился слабый румянец.
— Хочу убедиться, что с тобой все в порядке.
Мигель уставился в чашку, чувствуя себя ужасно неловко.
— Конечно же, со мной все в порядке. Не надо меня так опекать, я к этому не привык.
— Тебя это нервирует?
Он поднял на нее взгляд.
— Это должно нервировать тебя, Анна.
Она мягко рассмеялась, а он подумал, насколько же она отличается от той женщины, которую он впервые встретил в конюшне несколько недель назад. И эта Анна, которую он только что начал узнавать, действовала на него так, что он не мог перед ней устоять.
— Даже если бы ты захотел заняться со мной любовью, то не смог бы, — смело ответила она.
Мигель резко поднял брови, насмешливо посмотрел на нее прищуренными глазами.
— Ты же никогда не занималась любовью с мужчиной. Откуда ты знаешь, что я не смогу?
Она покраснела.
— Потому что я… ты же сейчас совсем ослаб. А повязка на ребрах вообще не дает тебе свободно двигаться.
Он допил кофе, поставил чашку на прикроватную тумбочку.
— Я уверен, что мы могли бы что-нибудь придумать.
Сердце Анны заколотилось, когда он нежно взял ее за руку.
— Пожалуйста, не смейся надо мной, Мигель, — прошептала она. — Я что угодно стерплю от тебя, только не это.
Он широко раскрытыми глазами смотрел на ее лицо, тонкую шею, линию декольте.
— Я бы хотел посмеяться, Анна. Я бы хотел смотреть на тебя, а потом сказать, что не хочу тебя. Но это ложь.
Когда его рука смело обхватила ее грудь, она застонала от удивления и удовольствия.
— Теперь понимаешь, почему тебе лучше не находиться наедине со мной? — спросил он.
Да, Анна поняла: у него нет сил сдерживаться. И это наполнило ее радостью.
Она наклонилась к нему и обняла руками его лицо.
— Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем ты начнешь доверять мне? — прошептала она.
Он нежно притянул ее к себе и поцеловал. Этот поцелуй был первым после несчастного случая. А Анна так истосковалась по его губам!
Она обняла его за голые плечи и крепко прижалась к нему, стараясь не задеть поврежденные ребра. Но уже через минуту забыла о его ранах. Никакой слабости не ощущалось ни в прикосновении его губ, ни в ласке языка.
Его желание воспламенило Анну, тело жаждало его, жаждало полнее ощутить его жар и силу. Она погладила его руки и плечи, зарылась пальцами в густые волосы.
— Анна! Анна! Если бы ты знала, как я хочу тебя! — воскликнул он.
Его рука проникла под подол платья и начала ласкать ее обнаженное бедро.
— Ты никогда не отдавалась мужчине. Я хочу стать первым твоим мужчиной.
Анна щекой прижалась к его щеке, сердце бешено колотилось, все тело горело как в огне. Никогда в жизни она не ощущала такого желания. Но с Мигелем это было абсолютно нормально. Именно для него она сберегла себя. Он был единственным, кого она любила.
— Ты хочешь меня только сейчас, — с сомнением прошептала она.
— Сейчас и всегда.
Вся дрожа, она откинулась, чтобы посмотреть ему в глаза. Но в их темной глубине не было никакой иронии. Только желание и сожаление.
— Но ты жалеешь об этом, — со слезами проговорила она.
Он застонал при виде ее слез.
— Мне так хотелось бы забыть о том, кто ты. Я бы хотел обнять тебя, заняться с тобой любовью, не думая о том, что будет завтра.
— Люби меня, а завтра само о себе позаботится.
— Любовь… — тихо сказал Мигель. — Я не думаю, что она существует на свете, может быть, я больше не способен ощутить ее.
Она едва заметно покачала головой.
— А как же твой сын? Ты же любишь его.
— Я ведь сказал тебе, что не хочу разговаривать о Карлосе, — жестко бросил он. — Поэтому не пытайся затрагивать эту тему! Но Анна не сдавалась.
— Почему? Я хочу стать частью твоей жизни!
Он помотал головой.
— Эти дни, которые ты провела на ранчо, совершенно ослепили тебя. Ты забыла, что у тебя карьера…
Анна вскочила на ноги со сжатыми кулаками.
— Ты пользуешься моей карьерой как щитом! Ты просто не хочешь признаться, что боишься полюбить меня!
В мгновение ока он схватил ее за запястье и заставил снова сесть на кровать.
— Мигель! Твои ребра! — ахнула она.
— Забудь о моих проклятых ребрах! Ты сама напросилась. И вот получила! — Он резко притянул ее к себе. Анна уперлась руками в его плечи.
— Я хочу, чтобы ты наконец понял, что ослеп именно ты! А вовсе не я.
Легкая усмешка пробежала по его губам.
— Нет. Все-таки именно ты ослеплена, Анна. Раскрой свои глаза. В моей душе глубокие шрамы. И их нанесла женщина. Возможно, я трус, но мне хочется думать, что я не буду больше дураком.
Глаза Анны наполнились слезами.
— Не я нанесла тебе эти раны!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34