— Пятьдесят долларов?! — изумился Яков. — Но я на кисти меньше трачу!— Ты дорогу назад помнишь? Или надо проводить? — спокойно спросил смотритель.— Хорошо, хорошо. Я согласен, — поспешно ответил Яков.Он порылся по карманам и отдал деньги.— Ну вот это совсем другое дело. Пойдем! Чего не сделаешь ради людей искусства, — и хозяин повел гостя показывать пейзажи.— Вы отведете меня на верхнюю площадку? — напомнил смотрителю Яков.— Нет, туда нельзя никому, кроме меня и пограничников. Это — особо охраняемый участок, — отказал смотритель.— Но ведь никто не узнает, — просто сказал Яков.— Никто? А откуда я знаю, кто ты такой? Может, шпион? А мне потом в тюрьму из-за тебя.— Ну разве я похож на шпиона? — дружески улыбаясь, спросил Яков.— Очень! Если не нравится здесь, я не настаиваю. Ищи другое место.— Нет, нет. Я согласен! — и Яков разложил свой мольберт. — Какой чудесный вид! Вот это то, что мне нужно!И он показал в ту сторону, откуда по его предположениям должен появиться Костя.— Да, вид хороший! — согласился смотритель. — Только нарисовать его у тебя не получится. Инструкцией запрещено.— Да что ж в нем такого секретного! Песок да камень и больше ничего!— А еще спрашиваешь, почему я в тебе шпиона подозреваю! Тебя же как магнитом тянет к режимным объектам!— Ну хорошо! Что я могу рисовать?!— Ты сказал, что море любишь? Вот и рисуй его! — смотритель указал в противоположную сторону.Яков развернул мольберт. Ничего, он найдет возможность увидеть, когда появится Костя.Внизу на дороге у маяка стояли Толик и Жора, переминаясь с ноги на ногу. Жора посмотрел на часы, и тут же появился Костя. Он спешил, почти бежал, размахивая портфелем.Передача груза состоялась.Сан Саныч продолжал осваивать азы семейной жизни: он стоял у окна и ремонтировал карниз для занавесок. Дело близилось к концу.— Ну вот! Принимай работу, Зинаида! — позвал он хозяйку.— Мастер ты мой! — восхитилась Зинаида. — Вот что значит мужчина в доме! Все починил! Проголодался, наверное?— Есть немножко! — признался Сан Саныч.— Ну, тогда иди мой руки, обед уже готов, — ласково скомандовала Зинаида.Сан Саныч стал собирать инструменты, но в последний момент взгляд его остановился на пейзаже за окном.— Зина, а я ведь никогда и не смотрел в это оконце! — удивленно сказал он. — Слушай, тут такой вид на гавань открывается!Зинаида подошла к нему.— Посмотри, все как на ладони! А вон и мой корабль стоит. Вон, видишь? — показал Сан Саныч.— Да что я, не видела его раньше?! Столько времени у этого окна провела, тебя дожидаясь! — не разделила его восторга Зинаида.— Ну ладно тебе! Я ведь теперь здесь, — успокоил ее Сан Саныч.— А смотришь-то все равно туда! — ревниво возразила Зинаида и задернула занавеску. — Саша, ты же еще и недели у меня не прожил, а тебя снова в гавань тянет, — сказала она с укоризной.— Но я же только посмотрел! — извинялся Сан Саныч.— А что, у нас смотреть больше не на что?! Ты антенну починил? Вот и смотри телевизор! — в голосе Зинаиды появились упрашивающие нотки.— «Клуб кинопутешественников» или «В мире животных»? Так я уже все это вживую видел тысячу раз! — вздохнул Сан Саныч.— Саш, ты мне лучше прямо скажи: ты опять в море хочешь? — с тревогой спросила Зинаида.— Да нет же! — успокоил ее Сан Саныч. — Просто я Женьку вместо себя оставил. А он молодой еще, неопытный. Вот я и посмотрел на корабль по инерции. Зина, ну хочешь, я тебе еще раз пообещаю, что никогда больше не пойду в море?— Нет, не нужно, — тихо сказала Зинаида.— Почему?— Потому что одно обещание уже есть. Его достаточно. Мое обещание помнишь? Если ты соберешься в море, то я выставлю твои вещи за порог, — все это было сказано очень твердо.Сан Саныч печально кивнул.Яков стоял перед мольбертом, пытаясь что-то рисовать. Но художник из него получался неважный. Смотритель, увидев, что передача товара состоялась, подошел к Якову и заглянул через его плечо на холст.— Дай-ка глянуть, что ты тут наваял, — сказал смотритель.Яков сделал шаг в сторону.— О! Да ты уже закончил! — ироничным голосом сделал вывод смотритель.— Как закончил?! Это всего лишь набросок, эскиз! — большой художник возмутился.— И так все видно! Горы, море. Прям Айвазовский! — с нескрываемым пренебрежением похвалил смотритель. — Все, иди! Дома дорисуешь!— Но это только начальный этап работы! — начал было Яков.— А я говорю, конечный! — решительно прервал его смотритель, — Картинка нарисована, давай отчаливай. Собирай свои натюрморты.Смотритель повернулся и пошел к двери, уверенный, что Яков пойдет за ним. Но тот стал упрашивать:— Но подождите, я еще ни одного мазка не сделал!Смотритель остановился.— Чего не сделал? — в его голосе звучала угроза.— Ни одного мазка…— Дома намажешь. — Стало ясно, что уговорить его не удастся.Яков стал собирать мольберт, продолжая возмущаться:— И с какой стати вы меня выгоняете? Я ведь заплатил!— Ничего не поделаешь, маяк закрывается, — объяснил смотритель.— Как закрывается? Что здесь закрывать? Вы меня не предупредили, что будете закрываться, — попытался скандалить Яков.Но смотритель взял его за локоть и мрачно посмотрел ему в глаза:— Извини. Забыл.Яков понял, что упираться дальше бессмысленно. Он быстро сложил мольберт и с недовольным видом спустился по лестнице. Когда он вышел на дорогу, то уже не сдерживал улыбку. Ведь на самом деле он добился того, чего хотел, — проследил факт передачи бриллиантов. А больше ему на маяке и делать-то было нечего. * * * Косте снова не повезло. Он позвонил Кате как раз в тот момент, когда она по душам беседовала с родителями, — более неудачное время трудно было выбрать. Но Костя-то об этом не знал!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105