— Вот, значит, что произошло ночью? — Верена молчала. — Я права? Отвечай!
— Да, да, да! Почему ты не поднялась наверх? Почему не спасла меня от него? Честное слово, иногда ты становишься самой трусливой на… — Верена зажала себе рот рукой. Мать заплакала. — Не надо, ма! Теперь поздно плакать.
— Не говори так, дочка. — Аманда достала из рукава носовой платок и, всхлипывая, утерла слезы. Потом она выключила свет, и кабинет вместе с миниатюрными картинами на стенах погрузился в тревожную темноту. Казалось, вот-вот разразится буря. — Идем в кухню, — позвала она, — промоем тебе ссадину.
Верена вскочила и попятилась.
— Нет уж, спасибо! Честное слово, ма, тебе не о чем беспокоиться.
— Иди! — Мать вытолкнула ее из кабинета в коридор и повела на кухню. Там она усадила дочь за стол и через несколько секунд вернулась со спиртом и ватой.
— Пусти! — Верена хотела отшвырнуть тампон. — Жжет!
Но Аманда не обращала внимания на вопли дочери.
— Больше он тебя не ударит, запомни. Пусть только попробует! Я сразу вызову полицию.
— Опомнись, ма! Он тебе не подчиняется. Ты никогда не умела на него влиять.
Аманда, будто ничего не слыша, продолжала обрабатывать ссадину.
— А теперь Раш вздумал отнять у меня роль! — Она указала на свою щеку. — Откуда это, по-твоему?
— Вчера вечером я попросила фотографа снять тебя на приеме и передать самые лучшие фотографии в «Энтертеймент тунайт». Они уже в Лос-Анджелесе: «Верена Максвелл Александер празднует получение роли в „Последнем шансе“, „Очаровательная новая Лейси приносит удачу и возрождает «Последний шанс“.
— Неужели ты это сделала, ма?
— Я решила не противиться новому повороту в твоей карьере. Сегодня вечером все будут знать, что ты снимаешься в этом фильме. Рашу останется только кусать локти: поменять что-либо ему не удастся.
— Кит меня ненавидит, — сказала Верена со вздохом.
— Ничего, Арчер ее образумит.
— Я в этом совсем не уверена. Вчера я слышала их разговор… — Верена закрыла глаза.
— О чем же они говорили?
— Дядя Арчер говорил о страховой премии, а Раш твердил, что ее все равно не хватит.
— На что не хватит?
— Не знаю. — Верена решила не посвящать мать в подробности подслушанного разговора. Ссадина на лице причиняла ей боль, и она смертельно устала.
— У тебя спутались волосы. Принеси щетку, я их расчешу.
Никто не умел так расчесывать волосы, как это делала ее мать. Все остальные только елозили по поверхности, а Аманда забиралась в самую гущу, называя это «прополкой».
Верена со вздохом облегчения привалилась спиной к ее коленям. Как это похоже на мать: увидеть на ее лице следы побоев и уже через десять минут делать вид, будто ничего не произошло!
— Жаль, что ты вообще начала позировать!
— Ничего страшного, ма, — быстро проговорила Верена.
— Нет, если бы можно было начать все сначала, я бы предпочла, чтобы ты ходила в нормальную школу и наслаждалась жизнью, как все: участвовала в школьных постановках и заводила друзей своего возраста, а не якшалась с фотографами из модных журналов, этими рекламщиками, у которых один разврат на уме…
Верена отбросила ее руку.
— Не говори так, ма! Мне нравится работать манекенщицей и фотомоделью.
— Не знаю, зачем вообще надо было делать из тебя модель! Мне всегда казалось, что пока я буду оберегать тебя от дурных влияний, с тобой не случится ничего плохого. Может быть, не будь моя собственная мать так стара и больна, я бы лучше разбиралась, что значит быть хорошей матерью взрослеющей дочери.
— Ты хорошая, ма! И хватит об этом.
— Тогда почему ты сбежала? Отец твердил, что из-за меня.
Но ведь это не я прогнала тебя из дома?
Верена обернулась и посмотрела на мать.
— Он это говорил? — Ноздри ее раздувались: казалось, еще немного — и она не сможет больше сдерживаться.
Мать прикусила губу и часто закивала:
— После твоего возвращения я слишком много на тебя наседаю, вместо того чтобы похвалить за то, что у тебя хватило ума вернуться.
У Верены зашумело в ушах, и она с трудом расслышала собственный голос:
— Ум тут ни при чем. Я знала, что должна вернуться, только и всего. Послушай, мама, я хочу кое-что тебе рассказать.
— Нет, Рена, ничего не рассказывай. Лучше забудем случившееся и будем жить дальше…
— Ради Бога, мама, выслушай меня!
У Верены выступили на лбу капли пота. Аманда встала, отошла к раковине и на некоторое время включила воду. Потом, не оборачиваясь, продолжила спокойно, словно не слышала умоляющего голоса дочери:
— Я была готова тебе сказать, что ты можешь отказаться от контракта с «Руба». Когда отец предложил тебе роль, я так на него разозлилась! Мне очень не хотелось, чтобы ты стала частью этого безумного мира. Но теперь я вижу, как много это для тебя значит, и сделаю все, чтобы роль осталась за тобой. Я так тебя люблю, Верена! Может быть, и ты будешь хоть немного меня любить и простишь мои глупые ошибки.
Верена подошла к раковине и обняла мать.
— Я тебя люблю, мама. Но я такая, такая… Я не заслуживаю твоей любви.
— Не говори так, Рена! — Аманда погладила дочь по руке. — Ты красивая…
— Пойдем. — Верена забрала у матери стакан с водой, подвела к столу и усадила, поставив стакан рядом. — Сейчас я тебе кое-что расскажу, чтобы ты знала, какая я на самом деле. — Она крепко зажмурилась и выдавила сквозь стиснутые зубы:
— Я отвратительная и неблагодарная. Я бы тебя не осудила, если бы ты больше не захотела на меня глядеть.
— Дочка, не говори таких вещей!
— Я мерзкая потаскуха! — выкрикнула Верена и открыла глаза, но ничего не увидела из-за слез. Тогда она упала на пол и стала биться головой о кафель, продолжая кричать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134