Что касается догадок насчет того, кто был отцом Кит, то я вряд ли могу это знать — с пятнадцати лет я вообще перестал бывать дома.
— Вот как? — Либерти вскинула голову. — И по какой же причине?
— Война, — лаконично ответил Ренсом.
— Понятно. — Она кивнула. — Война… Но после сорок пятого года вы вернулись на Звар?
— Нет, не вернулся. Вскоре после войны мать и отец погибли в автокатастрофе. Я виделся с Кит, когда Китсия привозила ее в Штаты.
— Предположим. Правда, мне кажется странным, что вы больше никогда не возвращались на Звар и тем не менее превратили нефтедобывающий бизнес, унаследованный от отца, в многомиллионное предприятие. Одно из ваших лучших казино расположено не где-нибудь, а именно на этом острове. Как вам все это удалось?
Он снисходительно улыбнулся:
— Мой партнер, Раш Александер, великолепно со всем этим справляется. Ближний Восток — его вотчина, и мне нет нужды принимать в этом личное участие.
— Очень удобно! Приобретя «Горизонт пикчерс», вы сблизились с двоюродной сестрой. Вы сделали это намеренно?
— Нет. Один из моих партнеров давно исследовал возможность крупного вложения в шоу-бизнес. Он уверяет, что нацелился на «Горизонт» еще до того, как Кит стала там главной.
— Раз в ее положении после этого приобретения ничего не изменилось, позволю себе предположить, что вы с ней отлично поладили…
— Да, мы оба довольны.
— И даже тем, как костерит ее пресса? Ее последние фильмы не приносят ожидаемых сборов, а о ней самой пишут больше, чем о ее фильмах. На мой взгляд, будучи ее родственником, вы должны находить это особенно оскорбительным — ведь она вам не только родня, но и глава одной из ваших дочерних фирм.
— Каковы источники ваших сведений, мисс Адамс? — В голосе Ренсома зазвучало недовольство.
— «Лос-Анджелес тайме», журнал «Тайм», «Вашингтон пост».
Чем не солидные источники?
Он сверкнул глазами.
— В любом бизнесе, а в этом тем более, бывают взлеты и падения.
— Зовите меня Либерти, Арчер. Конечно, падения бывают, но все же не такие глубокие. История с Комиссией по биржам и ценным бумагам нанесла вам большой вред. Если бы вы попробовали компенсировать убытки действиями на других фронтах, это положительно сказалось бы на курсе ваших акций.
Он не успел ответить, так как их разговор прервал телефонный звонок. Сначала Рейсом взял ближнюю трубку, потом, извинившись, перешел за стол, оставив Либерти расхаживать по кабинету, нюхать цветы и искать в этой стерильной обстановке приметы характера хозяина. Поиски оказались тщетными, если не считать кроваво-красной скульптурной композиции, прятавшейся в нише, справа от стола. Почему он убрал это красочное изделие с глаз долой? Отступив назад, она уперлась спиной в перила и, оглянувшись, увидела за собой темный провал глубиной минимум в пятьдесят футов. Вниз вела винтовая лестница. Пройдя по ней. Либерти оказалась одна среди черных стен, над которыми нависал черный потолок. Черная мебель терялась на черном полу. Единственным белым пятном (зато каким!) был здесь пятидесятифутовый киноэкран. Она поняла, что это частный просмотровый зал Арчера.
Поднявшись, Либерти убедилась, что Рейсом еще не закончил разговор. Вид у него был озабоченный, и она уже предвкушала, как станет выведывать причину перемены в его настроении, но тут взгляд ее упал на розовый мрамор, поблескивающий в противоположном углу. Казалось, композиция подсвечена изнутри. Либерти подошла ближе. Естественные прожилки на камне складывались в звезду, и она с замиранием сердца протянула руку…
— Узнаете?
Либерти вздрогнула и густо покраснела. На мгновение ей показалось, что она не сможет заговорить, поэтому звук собственного голоса явился для нее сюрпризом.
— Вещь знакомая. Оригинал Китсии Ренсом, часть ее коллекции «Драгоценности». — Либерти хихикнула, хотя ей было не до смеха. — Простите, но я вспомнила, какое название она хотела дать этой коллекции. В шестидесятые годы Музей Гуггенхайма категорически отказался от него. «Вульвы».
— Значит, тетушка не всегда добивается своего.
— Мне она сказала, что ей все равно, как это будет называться, главное, чтобы работа была представлена публике.
— Такая покорность не в ее стиле. — Ренсом помолчал. — Между прочим, Либерти, я только что узнал, что человек в лифте, у которого произошел сердечный приступ, — наш главный финансист Энтони Алварро. Сейчас он в клинике «Маунт-Синай», и врачи не уверены, что смогут его спасти.
— Какой ужас! — Она вспомнила тяжесть большой седой головы на своих коленях и мысленно упрекнула себя за бездушие.
— Не переживайте так — в этом нет вашей вины. Итак, продолжим? — Он повел ее назад к дивану.
— Я спрашивала о том, кто заправляет в «Горизонт пикчерс»…
— Правда? Отвечаю: конечно. Кит, кто же еще?
— Сомневаюсь, что это так. Например, у «Парамаунт» есть гора, у «Метро-Голдвин-Майер» — лев, у «БК» — орел, а у «Горизонта»… — Она выдержала паузу. — У «Горизонта» есть Киска Кит. Говорят, она всего лишь подставное лицо. Все основные решения принимаете вы.
— Вы, Либерти, кажется, забыли, что находитесь здесь не по заданию «Флэш». Что вы вообще знаете о Кит Ренсом?
— Что знаю? Сейчас посмотрим. — Она принялась загибать пальцы. — Ее хобби — плавание и коллекционирование старых киноафиш. У нее длинные худые ноги. Она носит сшитую на заказ модельную обувь. У нее дом на скале в Пасифик-Палисэйдс, который она называет «Клара». Она хорошо готовит. Ничего не упустила? — Либерти сжала пальцы в кулак, так что большой палец оказался между средним и указательным. — Конечно, если не считать самого основного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134