— Звучит экзотически, — сказала Либерти, — но разве это подходящая компания для девочки? Там были дети вашего возраста?
Кит покачала головой:
— Арабских девочек не выпускали из дома, поэтому я играла с мальчишками — сыновьями и племянниками эмира. Тогда я была такой смуглой, что меня принимали за арабку.
— А вы арабка?
— Нет, — удивленно ответила Кит. — Неужели похожа?
— Не в этом дело. — Либерти хотела продолжить, но не посмела: Кит не знает, кто ее отец… — У вас потрясающая мать.
— Так считают многие.
— Правда ли, что вы не разговариваете?
— А вот это вас не касается.
— Если это правда, моя задача сильно усложняется.
— Но я не ставила перед вами никаких задач…
— Да, не вы. Ваша мать!
Кит чуть не подпрыгнула.
— Вот оно что! Мне надо было сразу догадаться, откуда ветер дует. Только Китсия могла сговориться с «Метрополитен».
У Либерти под стулом зазвонил телефон.
— Простите. — Она схватила трубку. — Алло!
— Мисс Адамс? Вас спрашивает мистер Рейсом.
— Сейчас я не могу ответить, перезвоню ему позже.
Но Рейсом уже разговаривал с ней:
— Здравствуйте. Я о вас думал. Как Лос-Анджелес? — Его голос звучал слишком соблазнительно, и Либерти пожалела, что его нет рядом.
— Сейчас я не…
— Хочу пригласить вас на прием завтра вечером. Моя крестная дочь Верена празднует…
— Знаю, знаю! Спасибо, я с радостью. Послушайте…
Кит злорадно наблюдала, как Либерти выпутывается из сложной ситуации.
— Еще одно. Либерти. Вопрос, который не может ждать.
— Спрашивайте.
— Вы знакомы с Эбеном Пирсом?
— Обсудим это позже. Сейчас у меня интервью, и…
— Знакомы или нет?
— Да, но…
— Вы меня разочаровываете. Либерти.
Она покраснела и пролепетала что-то невразумительное.
— Надо было сказать мне раньше. Ладно, мы еще к этому вернемся.
Услышав короткие гудки. Либерти повесила трубку и робко взглянула на Кит:
— Простите. На чем мы остановились?
Кит лишь пожала плечами. Исчерпав все методы, а может, из желания погасить улыбку удовлетворения на лице Кит, Либерти наконец решилась и достала из сумки черепашку.
Поставив ее на середину столика, она устремила на Кит полный любопытства взгляд. Кит побледнела, медленно, словно преодолевая боль, поднялась из-за стола и попятилась от черепашки.
— Простите за бестактность! — пролепетала Либерти. — Надо было вас подготовить…
— Уберите это с глаз долой!
— Но ваша мать…
— Ничего не желаю слышать, вам понятно?
— Но, Кит, — затараторила Либерти, — я вовсе не собираюсь вторгаться в ваши личные дела, только… Как бы это сказать? — Она вцепилась в мраморную крышку стола. — По-моему, вашей жизни…
— Угрожает опасность? Ради Бога, перестаньте! Не хватало, чтобы и вы… — Кит схватила со стола свою сумочку.
И тут Либерти пошла ва-банк:
— Есть люди, желающие вашей смерти. Китсия дала мне эту черепашку в доказательство того, что я говорю правду.
— Что ж, тогда верните ей фигурку и передайте, что меня нисколько не волнуют ее византийские заговоры.
— Но, Кит…
— Лучше не суйте нос не в свое дело, Либерти! — Кит оттолкнула столик так, что стоявшая на нем чашка со звоном упала на пол, и поспешно покинула кафе, а Либерти осталась сидеть, не обращая внимания на удивленный ропот вокруг и на перевернутую чашку, из-под которой ей на подол стекал пролитый чай. Она так дрожала, что даже не находила в себе сил промокнуть чай салфеткой. У ее ног официант ползал по полу, подбирая осколки.
— Это ваше, мэм?
— Что? — Либерти встрепенулась. Он протягивал ей злополучную черепашку, а она все никак не могла решить, забрать ее или отказаться. В конце концов, черепашка принадлежала не ей. С другой стороны, ей так и не удалось передать загадочную вещицу законной владелице. Бормоча слова благодарности, она взяла черепашку, и тут зазвонил телефон. Не сводя глаз с черепашки, она схватила трубку.
— Да, слушаю.
— Это кто? — спросил грубый мужской голос.
— Бик! — У Либерти прилила к лицу кровь. — Это Либерти, Либерти Адамс. Вчера я ужинала в твоем чудесном доме. Вспомнил? — Молчание. — Я только хотела уточнить, не оставила ли я у тебя кое-что, когда убежала сразу после десерта. Там нигде не завалялись две магнитофонные кассеты? — Молчание. — Пленки, Бик! Они мои. Отдавай! — Молчание. — Да отвечай ты, нечего сопеть! Я поработаю с ними и верну тебе. Ты поместишь их в свой архив. — Молчание. — Это моя собственность, наконец! — Снова молчание. — Ну же, Бик, подай голос!
— Убирайся в задницу, крошка! — Он повесил трубку.
Войдя в амфитеатр «Рейсом билдинг». Либерти сразу испытала желание повернуть обратно: Брендан Марш так на кого-то разорался, что у нее опять разболелась голова. Три таблетки тайленола, которые она проглотила в женском туалете кафе «Беркшир-плейс», переодеваясь и ругая себя за неудачу с Кит, перестали действовать почти мгновенно. Ей совершенно не хотелось работать. Она даже звонила Джею Скотту и умоляла перенести интервью с Маршем, но Скотт ответил, что раз Брендан согласился, надо ковать железо, пока горячо.
Расправив плечи. Либерти достала термос и налила для крикуна чашку «каппуччино». Хорошо, что ей хватило ума попросить официанта наполнить ей термос! Увидев протянутую чашку. Марш расхохотался и подкрутил кончики своих густых усов.
— Наверное, вы — та самая молоденькая журналистка, которую обещал Скотти? Что ж, я с ним согласен: «Последний шанс» достаточно созрел, чтобы обратить на него внимание прессы.
Либерти улыбнулась и кивнула. Она уже не жалела, что не отложила интервью. Марш указал ей на металлическое раскладное кресло, а сам остался стоять, поставив ногу на соседнее кресло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134