Либерти прислушивалась к музыке, доносящейся с ее чердака. Ее «Битлз»! Стараясь не шуметь, она отперла все три замка и толкнула дверь плечом.
Меньше всего она ожидала застать у себя Эбена Пирса, лежащего в темноте на ее диване с банкой пива «Бек», покачивающейся на его голой груди. Упаковка пивных банок бастионом расположилась на ковре. Когда Либерти подошла к нему, он наслаждался музыкой, жмуря глаза. Услышав шаги, Пирс приоткрыл один глаз и изрек:
— Что-то ты поздно. Я уже начал беспокоиться.
— Ты уверен, что у нас свидание?
— Я пришел к тебе с миром и принес бутылку шампанского вместе со льдом и еще персиковый компот для приготовления твоего любимого напитка.
— Какая забота! Но это уже не любимый напиток. — Сухое шампанское с персиковым соком под названием «Беллини» — открытие, сделанное ими вдвоем в Италии много лет назад Она устало уронила руки. — Как ты сюда попал?
Он погрозил ей пальцем и припал губами к банке.
— Длинная история. Лучше не старайся выведать у меня этот секрет…
Либерти подошла к проигрывателю, выключила музыку и тут обнаружила, что он уже стоит у нее за спиной, ласково прижимая ее и целуя за ухом. Она потерла ухо о плечо, чтобы снять неприятное ощущение, и высвободилась из по объятий.
— Можешь не стараться. Пирс, мелкий подхалимаж уже не в чести.
Он поплелся за ней к кушетке и, когда она села, присев Перед ней и целуя ее бедро, снял с ее ног туфли. Либерти поежилась, и он снова поцеловал ее ногу.
— Как же я соскучился по этому вкусу! — Пирс облизнулся.
Она оттолкнула его:
— Перестань!
— Повелевай мной! Твое слово — закон.
Она сморщила нос:
— Сделай мне кофе — банка на полке над раковиной.
Он в притворном испуге взглянул на часы:
— Так поздно, Либ? Раз еще не пришло время для «Беллини», то как насчет «спритзера»? Помнишь свое любимое?
— Ладно, Пирс, действуй.
Он встал вместе с ней и, сжав ей рукой подбородок, поцеловал в губы. Почувствовав, что он готов к дальнейшему натиску, Либерти попятилась.
— «Спритзер»! — напомнила она, подталкивая сенатора к кухне, потом подбежала к туалетному столику и убрала в ящик фотографию женщины, похожей на принцессу из сказок сороковых годов. Она еще никому не объясняла, чья это фотография, и не собиралась делать это сейчас. Раздевшись догола, она казала собственному отражению в зеркале:
— Ну и что? Я у себя дома.
Пирс вернулся с высоким стаканом, в который подбросил льда.
— Мой маленький красный флажок! — произнес он нежно, протягивая ей стакан, и она проскользнула мимо него, чтобы спрятаться в ванной. Там, сделав большой глоток. Либерти снова посмотрела на себя в зеркало.
— Ты так и не ответил, как сюда проник. — Она включим душ.
— Может, лучше сохраним все в тайне? — отозвался Пирс из спальни.
— Ничего не выйдет! — заорала Либерти, перекрикивая шум душа и согреваясь под его струями. — Незамужняя женщина, живущая в одиночестве на окраине цивилизованного мира, имеет право знать, в чем состоит несовершенство ее охранной системы.
— Я раздобыл ключи у одного твоего старого приятеля. Либерти чуть не подпрыгнула. — Не хочешь спросить у кого?
Мой помощник побывал в одном пентхаузе…
— Только не у Бродвейского Боба! — испуганно вскрикнула Либерти.
— Бродвейский Боб? Восхитительно! Мой помощник сказал ему, что это имеет отношение к национальной безопасности.
Либерти рывком отодвинула занавеску и метнулась к непрошеному гостю, как была, мокрая с головы до ног. Он сидел у ее туалетного столика, открывая пузырьки с духами и блаженно вдыхая аромат.
— Повтори! — потребовала она.
— Чего ты, собственно, от меня ждешь, да еще стоя передо мной в таком виде?
Покраснев как рак. Либерти бросилась обратно под душ.
— Мой помощник — молодец, — невозмутимо продолжал сенатор. — Я сказал ему: делай что хочешь, но ключ должен быть у меня.
— Вот на что идут деньги налогоплательщиков! — снова завопила Либерти, желая сбить с него спесь.
— Честно говоря, — Пирс немного помолчал, — ты меня удивляешь. Ты что, всем раздаешь свои ключи?
— Удивляйся, сколько влезет! — отозвалась она с ухмылкой. — Бедняга Боб! Отдав ключи, он, наверное, на последнем издыхании пополз за сердечным лекарством.
— Ладно, скажи лучше, что ты держишь в этих крохотных пузырьках? ЛСД, наверное?
— Учти, Пирс, когда ты пытаешься шутить, то превращаешься в форменного осла.
— Ничего, у тебя с избытком юмора на нас обоих.
— Иди в задницу!
— Знаешь, Либ, все-таки я подарил тебе симпатичный туалетный столик. Рад, что ты его сохранила.
Либерти выключила душ, схватила полотенце и, вернувшись в комнату, спихнула Пирса с табурета, на который тут же уселась сама, свирепо поглядывая на него в зеркало.
— Долбаный сукин сын!
— Неужели это говорит воспитанница почтенного монашеского ордена? — Он не удержался от ухмылки.
— Из кого еще пытался вытрясти мои ключи твой дотошный помощник?
Он заглянул в ванную.
— Красота, Либ! Ванная отменная, душевая насадка выше всяких похвал. Почему ты не налила в нее воды? После такого мучительного дня гидротерапия — это то, что тебе нужно. Я бы составил тебе компанию. А какой размер! Ты что, делала ванну на заказ?
— Вот-вот! — сказала Либерти ему в спину. — Сейчас залезу туда и вскрою себе вены, если ты не ответишь, что еще вы успели натворить.
— Дай-ка вспомнить. — Пирс присел на край ванны. — Кого же еще из твоих приятелей мы посетили за вечер? Первым делом, конечно, — психотерапевта с великосветской клиентурой.
— Гэвин? Он наверняка счел вас за психопатов. — Либерти принялась смазывать ноги и руки кремом.
— Только не меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134