Мы копим тайны, чтобы делиться ими в старости.
Рейсом удивленно покосился на нее:
— Как раз в духе Китсии!
— Может быть, Китсия знала об этих визитах?
— Еще как знала! Под конец Кэсси целиком ей доверилась.
Их знакомство длилось недолго, но они успели сильно сблизиться — знаете, как это бывает у вас, женщин.
Иногда они как-то странно на меня поглядывали — как на непроходимого тупицу, поставившего свою жену в тяжелое положение.
— Получается, что беременность была для Кэсси нежеланной?
— Наоборот! Она постоянно об этом твердила. Мы все время занимались любовью. Только перед самым концом…
Либерти покраснела, но он уже ни на что не обращал внимания, захваченный воспоминаниями.
— Потом врачи объяснили, что это обычное явление: женщина возражает против беременности, когда уже поздно. — Ренсом обернулся, и Либерти показалось, что он ослеп. — Она умерла при родах. — Он помолчал. — В ту ночь я совершенно обезумел, переползал из одного бара в другой… Я так и не увидел своего ребенка. Какими бы глазами я на него смотрел, раз не стало моей Кэсси?
Пауза нестерпимо затянулась, и Либерти пришлось нарушить ее самой:
— Ну а ребенок?
— Был украден приемной матерью Кассандры. Она все же получила приданое. Полиция сообщила, что какая-то сумасшедшая бросилась в реку с ребенком на руках. Заключение основывалось на показаниях свидетелей — тела так и не нашли. Я часто гадаю, что случилось бы, если бы я дал ей эти чертовы деньги, получив первое письмо. Может быть, моя Кэсси осталась бы в живых…
«Вместе с ребенком», — мысленно закончила за него Либерти и взяла его руку. Рейсом удивленно взглянул на нее, словно забыл о ее присутствии, как лунатик во время прогулки по карнизу. Конец истории прозвучал бесстрастно:
— Раш постарался, чтобы трагедия не попала в газеты.
Представляете, какой разгорелся бы скандал, если бы не он?
Он не успокоился и удалил отовсюду любые упоминания о Кэсси. Он сделал это ради меня, желая избавить меня от боли.
Она осталась жить только в памяти знавших ее людей. Я благодарен Рашу за хирургическое вмешательство — так мне было проще ее забыть.
— Как вы не понимаете, Арчер? — сказала она тихо. — Вы ее не забыли. Вы ничего не забыли.
Глава 17
На приеме в «Таверне на лужайке» остались только самые выносливые гости. Девин Лоу с трудом оторвал Верену от пианино и вытащил во двор. Коса расплелась, и Верена походила теперь на тряпичную куклу в золотом платьице. Раш и Арчер сидели, ослабив узлы черных галстуков, на большом камне у кустов. Раш сжимал коленями бутылку шампанского — если бы не смокинги, они выглядели бы как отцы семейств, спрятавшиеся во время пикника от жен и детей.
— Девочке нужен папа. — Девин усадил Верену на камень, надеясь, что его наконец освободят от обузы.
— Вы кто? — спросил Раш, привстав.
Девин заморгал, словно ожидая зуботычины.
— Девин Лоу.
— Это не ответ на вопрос и не объяснение недопустимо фамильярного обращения с моей дочерью!
Арчер встал и поддержал Верену, которая, казалось, вот-вот свалится с камня.
— Он с киностудии. Спасибо, Девин, мы за ней последим.
Где ее мать?
— Прощается с гостями. Еще пару минут назад девочка была в полном порядке. Мы собрались у пианино и распевали песенки из музыкальных комедий. У нее классный голос! Это все шампанское… — Грозный взгляд Раша заставил Девина попятиться и поспешно присоединиться к отбывающим гостям.
— Ты бы мне помог, Раш. Она уже не маленькая.
Из-под волос раздалось пьяное хихиканье.
— Это точно! — Верена поводила пальцем перед собственным носом и плюхнулась на камень. Раш и Арчер едва успели предотвратить ее дальнейшее падение. Потом Раш вернулся к прислоненной к камню бутылке и налил себе шампанского.
— Все напились, — сообщила Верена.
— Не знаю, как насчет всех…
— А с меня довольно, — закончила за него Верена и икнула. — Я готова к беседе с папочкой.
— Может, лучше подождем?
— И то верно. — Она с детской доверчивостью положила голову ему на плечо.
— Вот и умница. Закрой глаза и отдохни. Мы отвезем тебя домой. Тебе будет лучше, если ты попробуешь уснуть.
Она убрала с лица волосы и уставилась в пространство затуманенным взглядом.
— Как только я закрываю глаза, земля начинает слишком сильно вращаться… — Она поводила в воздухе рукой и повисла всей тяжестью на Ренсоме.
Арчер стал рассеянно гладить ее по голове. Сколько раз в детстве она засыпала вот так в отцовской библиотеке или у него в Миллбруке! Ей не было дела, сколько рядом людей — только они двое или толпа бизнесменов. Она закрывала глаза и дышала ровно, изображая спящую, а на самом деле прислушиваясь к гулу мужских голосов. Речь в это время могла идти о делах, о развлечениях. Однажды она услышала рассказ об игорном доме в Венесуэле, где женщина, залезая под стол, по очереди занималась оральным сексом с каждым из игроков. Обслуживаемому приходилось сохранять невозмутимость: если он чем-то себя выдавал, что настала его очередь, то лишался выигрыша.
Тогда Верена не могла понять, о чем речь, — что-то вроде педикюра или чистки башмаков, решила она. Но постепенно девушка начала вникать в детали разговоров взрослых. Так происходило и сейчас, когда она удобно пристроила голову на плече у Арчера.
— Позволь, я все выложу начистоту, Раш, — начал тот. — Ты ведь знаешь, что у меня на уме. Почему ты не говорил мне о своей связи с Новак? Почему я должен узнавать такие вещи от других?
— К чему такие разговоры на приятной вечеринке…
— Это не приятная вечеринка, а бардак.
— Вот именно, дружище. Тебе не кажется, что мы с тобой слишком набрались, чтобы предаваться воспоминаниям, кого и когда…
— Я бы с тобой согласился, — прервал его Рейсом, — если бы Монетт осталась в живых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134