Уиллоу мрачно наблюдала, как машина остановилась перед парадной дверью. Через секунду из машины высыпали дети. К ужасу Уиллоу, они вместе со Скоттом направились к парадной двери.
Теперь она не могла незаметно сбежать.
Она навсегда унесет в памяти их счастливое семейство, членом которого никогда не сможет стать. Забавный малыш Мики. Хорошенькая Эми.
Преданная Лиззи. Их отец, сильный, добрый и такой честный.
Если только… если только…
Комок слез встал у нее в горле.
Вдруг Мики свернул на дорожку, которая вела к кухне за домом.
— Уиллоу! Я найду Уиллоу!
Скотт позвал его:
— Мики, мы войдем через парадную дверь.
Малыш упорно шел к кухне.
— Пойдемте и мы, — услышала она голос Скотта, — через кухню.
— Уиллоу наверху, — сообщила миссис Кэрд детям, которые сидели за кухонным столом и с аппетитом поедали шоколадное печенье. — Я посоветовала ей прилечь. Выглядит она сегодня неважно.
Наверное, не привыкла к столь продолжительным ночным вечеринкам, — рассказывала она, наливая кофе для Скотта.
Скотт поблагодарил ее. Он был рад, что Уиллоу не было рядом. Ему не хотелось встретиться с ней сейчас. Он всю ночь думал о том, что произошло.
Но так и не решил, как теперь вести себя. Разве может он жить рядом с ней, испытывая к ней безумную любовь! Это невозможно. Если бы он узнал ее тайну… Но это не в его силах. Они оба оказались в тупике.
— Миссис Кэрд, я поднимусь в кабинет. Потом пойду в клинику. Присмотрите за моими сорванцами, пока Уиллоу не спустится вниз.
— Конечно.
— Спасибо. Дети, ведите себя хорошо!
— Обязательно, пап.
С кружкой в руке он пошел по коридору и вдруг услышал голос:
— Доктор Гэлбрейт…
Скотт поднял голову и увидел Уиллоу. Она тихо спускалась с лестницы. Его сердце учащенно забилось. Он всегда волновался, когда видел ее. С болью заметил он бледность и черные круги под глазами. Она была в белой футболке и черных джинсах, а в руках держала чемодан.
— Да? — Внутренне обеспокоенный ее состоянием, внешне он повел себя резко.
Уиллоу на секунду остановилась. Потом снова стала медленно спускаться, таща за собой чемодан, который со стуком считал ступеньки.
— Я хочу поговорить с вами. — Казалось, она сейчас заплачет.
Скотт смягчился.
— Конечно. Пойдемте в мой кабинет. Может, вам кофе принести?
Уиллоу отрицательно покачала головой и прошла следом за ним в кабинет.
Скотт подошел к своему столу и, поставив кружку, повернулся к ней. Уиллоу стояла посредине комнаты. Чемодан лежал у ног. Скотт попытался сделать вид, что не замечает чемодана. Но не смог. Все ясно. Она уезжает. Решила это за него.
Своим отъездом она разбивает ему сердце.
— Итак, — Скотт дрожащей рукой провел по волосам, — вы уезжаете.
Уиллоу кивнула. Слезы блеснули в ее глазах.
Она поморгала. Слезы исчезли.
— Мне надо вам кое-что сказать.
— Присядем? — Скотт указал на два кожаных кресла у камина.
— Я лучше постою.
Скотт уперся бедром в угол стола.
— Хорошо. Я весь внимание.
— Трудно начать…. — Она улыбнулась. Улыбались только губы. В глазах светилась печаль. — Я трусиха. Если бы у меня хватило смелости, я рассказала бы вам эту историю намного раньше. Но я струсила. Поэтому не должна работать в Саммерхилле.
— Вы про тайну, о которой упоминали прошлой ночью? Что-то связанное с вашим сыном?
Уиллоу закусила губу и молча кивнула.
— Сейчас вы собираетесь мне рассказать о вашей тайне? Но зачем? Что изменилось за ночь?
Почему сегодня? — Атмосфера начинала накаляться. Она сказала, что он начнет презирать ее, как только узнает правду. Неужели она права? Скотт чувствовал себя канатоходцем, балансирующим над пропастью. И никакой страховки.
Уиллоу произнесла с дрожью в голосе:
— Я скажу, почему именно сегодня, сейчас. Когда я увидела из окна своей спальни вашу дружную семью, я подумала, что не имею права скрывать правду от вас. Из эгоистических соображений я не раскрыла своей тайны, но сейчас должна поступить именно так.
— Это как-то связано с моей семьей? — в замешательстве спросил Скотт. — Но какую такую тайну вы знаете обо мне и моих детях? У нас нет тайн!
Скотт заметил, как запульсировала у нее на шее жилка. Она крепко сжала пальцы.
— Тайна касается не вас и не ваших детей. — Она перешла почти на шепот. — Речь идет о Чэде.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
— Чэд? Я не понимаю. Что вы знаете о моем приемном брате? Вы как-то сказали, что я имею право знать правду. О какой правде вы говорите?
Уиллоу знала, что если она не расскажет сейчас, то не расскажет уже никогда. Несмотря на всю свою решимость, Уиллоу чувствовала, как ее начинает трясти.
Собравшись с духом, словно пилот-камикадзе, она обреченно ринулась в бездну.
— Чэд и я были… мы любили друг друга.
— Вы и Чэд? — Скотт ошеломленно смотрел на нее. Кажется, он не верил ей.
Уиллоу утвердительно кивнула головой. И в отчаянии добавила:
— Джэми — сын Чэда.
Теперь он выглядел так, будто она в упор наставила на него пистолет.
— Джэми — сын Чэда? — Его глаза округлились.
Он совсем перестал соображать, что к чему. — Так что же, твой малыш — Гэлбрейт?
Уиллоу обреченно кивнула и вся напряглась.
Нервы, словно оголенные провода, вот-вот высекут взрывоопасную искру. Уиллоу приготовилась к буре. Она вдруг осознала, что не имела права столько лет скрывать от семейства Гэлбрейтов правду о Джэми. Тем более от матери Чэда. Теперь пришло время расплачиваться.
— Бог мой! Уиллоу! — Скотт в недоумении всплеснул руками. — Неужели ты думала, что эта тайна разлучит нас? Совсем наоборот! Твой сын еще больше укрепит наши отношения.
— Это еще не все…
— Уиллоу, моя дорогая Уиллоу, за кого ты меня принимаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38