Он по-детски уткнулся лицом в ее волосы, пытаясь спрятаться от больничного шума, и вдохнул еле слышный аромат ее духов. Теперь этот изысканный запах не казался ему вызывающим. Это был запах Лорен.Еще от нее пахло растворимым кофе из автомата, который он буквально насильно заставил ее выпить полчаса назад.Это снова была его Лорен — красивая даже в старых джинсах и его фланелевой рубашке, которую она наспех накинула, собираясь в больницу, трогательная, нежная Лорен. Лорен, которую, как ему казалось, он безвозвратно потерял.— Милая, — пробормотал он, — моя милая… Как же тебе трудно пришлось…— Тебе тоже, Зак, — ответила она изменившимся голосом, — тебе тоже…Ее израненное сердце как будто рвалось на части. Она так любила этого мужчину, что готова была отдать все на свете, лишь бы избавить его от страданий. И почему она так поздно поняла, что никогда не переставала быть его женой?Если Арабелла не выживет, их брак обречен. Нет, Зак любит ее, это очевидно. Но сможет ли он простить ее за то, что она отказала в любви маленькому несчастному ребенку? Наверное, нет. Такой поступок не заслуживает прощения.Их отношения будто бы стали налаживаться. Они наконец нашли в себе силы поговорить начистоту. Смерть Арабеллы окончательно пошатнет их и так зыбкое и призрачное счастье.Она могла бы прямо сейчас сказать ему правду. Что она любит Арабеллу как родную дочь и хочет вернуться к нему, чтобы жить всем вместе, но поверит ли он ей после того, как она сделала все возможное, чтобы убедить его в обратном? Поверит ли, что она приняла это решение еще до несчастного случая?Он вправе оттолкнуть ее, вправе не верить ей. Но она действительно полюбила Арабеллу, полюбила всем сердцем. Неужели она опоздала?Отчаяние переполнило ее душу, и она почувствовала себя еще более несчастной.— Лорен?Она взглянула на него затуманившимися от слез глазами и пошевелила губами, не в силах вымолвить ни слова.— Что ты сказала Арабелле, когда она разбудила тебя?— Я? — Лорен нахмурилась. — Я пожелала ей счастливого Рождества…— И обняла ее? Лорен кивнула.— Да, — с усилием проговорила она. — Я ее обняла.— Когда она спустилась вниз, сияющая, как елка на Таймс-сквер, она объявила, что ты все-таки станешь ее мамой. Она сделала такой вывод, потому что ты обняла ее первой. Она была права?— О, Зак! — воскликнула Лорен. — Она… Я так люблю ее!.. Я боролась с этим, но…— Милая, ты только что сделала меня счастливейшим человеком на земле.— Мистер и миссис Александер? Лорен вздрогнула и повернулась на голос. Хирург, молодой темноволосый, смуглый мужчина, кажется араб, снял очки и посмотрел на Лорен своими блестящими карими глазами, в которых светилось неподдельное сочувствие.— Арабелла, — тихо сказал он, — находится в коме…Слезы брызнули из глаз Лорен. Она охнула и бросилась в объятия Зака.— Держись, милая, — прошептал тот.— Вы можете пройти к ней, — добавил хирург и жестом пригласил их последовать за ним.Они шли вдоль длинного коридора мимо раздвижных стеклянных дверей, и, наконец, хирург пропустил их в палату, где лежала Арабелла.Под белыми простынями ее тельце казалось еще меньше. Темные круги под глазами, бледные впалые щеки, повязка на лбу… Все это производило такое угнетающее впечатление, что Лорен не выдержала и снова заплакала.Она оперлась на Зака, который стоял безмолвный и несгибаемый, как скала. Теперь настала его очередь быть сильным.— Скоро мы переведем ее в обычную палату, — сказал хирург. — Если хотите, можете подождать в приемной. Вас позовут, когда мы устроим ее в терапии.— И мы сможем побыть с ней? — спросил Зак.— Конечно, — ответил хирург.— Как долго она пробудет в коме? — голос Лорен предательски дрожал. Хирург покачал головой.— Нам всем остается лишь ждать и молиться.Рождество пролетело незаметно, как и следующие несколько дней. Лорен и Зак сменяли друг друга возле постели Арабеллы, и их печаль росла с каждым часом, но надежда на чудо не угасала.Утром тридцать первого декабря Зак съездил к себе в офис и лично выдал новогодние премии персоналу. После обеда он вернулся в больницу, чтобы сменить Лорен, и та немедленно уехала на встречу со своим начальником.Она столкнулась с Джеком Перрини в приемной. Он как раз провожал старый год в компании своих подчиненных. На нем был строгий серый костюм, белоснежная рубашка и галстук-бабочка. Очевидно, после окончания вечеринки Джек собирался на банкет.Завидев Лорен, он приподнял бокал с вишневым пуншем и улыбнулся.Лорен поежилась, когда эти проницательные янтарные глаза принялись изучать ее. Из вежливости она приняла бокал пунша из рук босса и, улучив минутку, прошептала, что ей нужно перемолвиться с ним наедине. Он кивнул, проводил ее в кабинет и захлопнул дверь.Лорен подождала, пока он усядется в кресло, предварительно расправив полы пиджака, и начнет говорить.— Что, черт побери, происходит? — рявкнул Джек. — Ты смотрела на себя в зеркало? Не причесана, не накрашена, одета в какие-то лохмотья! — Он презрительно поморщился, глядя на ее старые джинсы и свитер. — Неужели тебе все равно, как ты выглядишь?Лорен едва сдержала улыбку. Она привыкла к подобным вспышкам босса. Джек был очень темпераментным и прямолинейным. И кроме того, терпеть не мог беспорядка и требовал от окружающих безупречной аккуратности.— Я дал тебе отпуск, черт возьми! — бушевал он. — А ты как будто но помойкам шаталась! Где ты была? На рудниках в Сибири?— Возможно, мне стоит там побывать, — ответила Лорен.— Что такое? — изумился Джек. — Неужели я слышу сарказм? Рассказывай, что с тобой стряслось!Лорен повиновалась. Он так просто не отстанет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33