— А я и не знал. Мне показалось, тебя сильнее всего потрясло появление механика, когда он вошел и объявил, что починил твою машину и поставил ее вместе с прицепом у входа в школу под самым большим фонарем.
Пэтси застонала снова.
— Боже правый. Можно подумать, будто они никогда не видели старых фургонов. — Со вздохом она покачала головой.
Потянувшись, Джастин встал рядом с ней и облокотился о кованые перила.
— Устала?
Он погладил пальцем ее щеку. У Пэтси перехватило дыхание, и она молча кивнула.
— Я тоже.
Его глубокий голос в сочетании с ночными звуками доводил Пэтси до безумия. Как ни пыталась она сопротивляться этому чувству, но Джастин возбуждал ее, как ни один другой мужчина. У него было все, что ей нравилось в людях, и даже больше. Пэтси залюбовалась его красивым лицом и вспомнила, как когда-то ее раздражала ямочка на его подбородке. Теперь же ей постоянно приходится бороться с глупым желанием прижаться к этой ямочке губами.
Опустив руки на прохладные металлические перила, она повернулась к Джастину.
— И еще мне трудно поверить, что мои бывшие подружки бегали за тобой по пятам, выпрашивая советы.
Он поморщился и виновато взглянул на нее.
— Не волнуйся. — Пэтси хихикнула. — Они любят полечиться на халяву.
— Пэтси, у меня нет права давать медицинские советы. — Джастин с серьезным видом потер заросшую щеку и подбородок. — Сегодня вечером я зашел слишком далеко.
— Может и так, но это было забавно.
— Правда?
Пристально взглянув на Джастина, Пэтси попыталась угадать ход его мыслей, но ей мешала усталость и страх перед завтрашним днем.
— Знаешь, — вздохнула она, — а они ничуть не изменились.
— Никто из них?
— Да.
Джастин снял пиджак, набросил на ее обнаженные плечи и ослабил узел галстука.
— Даже ты? — спросил он, закатывая рукава своей белоснежной рубашки.
Пэтси вздрогнула, почувствовав тепло его пиджака.
— Хочется верить, что я изменилась.
Джастин смотрел на нее, перегнувшись через перила. В бледном свете луны были заметны морщинки в уголках его глаз.
— Мне тоже хочется верить.
— Почему? — Сердце Пэтси забилось сильнее. Что-то было не так. Но что?
— Потому что давным-давно я знал одного человека… Человека, похожего… — Глаза Джастина ярко сверкнули в темноте, и он глубоко вздохнул, — …на них.
На его скулах заходили желваки. Видимо, он думал о чем-то серьезном. Отвернувшись, Пэтси взглянула на отблеск ночных фонарей на серебристой поверхности воды. Джастин говорил о ней. Он считал ее одной из них.
— Ох, — шепнула она, внезапно пав духом.
Словно почувствовав ее тревогу, Джастин уселся на перила и привлек ее к себе.
— Пэтси, — произнес он своим раскатистым голосом, слегка искаженным от наплыва чувств.
— Да?
— Тебе не обязательно делать это.
— Делать что?
— Выступать перед этими мошенниками.
— Что ты мне предлагаешь?
— Ты можешь сказать им правду. Хоть сейчас.
Только через несколько секунд до Пэтси дошел смысл его слов.
— Сейчас? — ахнула она.
— Ну не сейчас. Но хотя бы завтра.
— Ты свихнулся? Тебе не кажется, что уже слишком поздно? — Пэтси моргнула, пытаясь понять, не шутит ли он. — А как же миссис Ренфру?
— По-моему, она скорее тебя поймет, чем кто-либо другой. Вообще-то, после встречи с ней я… я подумал, что надо все ей рассказать.
— Ой, Джастин! Нет! Нет, я не смогу разочаровать ее. — Она яростно затрясла головой. — И разочаровать детей.
Джастин с иронией выгнул бровь.
— Ты уверена, что беспокоишься о миссис Ренфру и детях? Или о своей репутации «самой многообещающей выпускницы», которую приходится поддерживать этим нелепым спектаклем?
— Нелепым? — вспыхнула Пэтси, затем оглянулась на окно комнаты девочек и понизила голос. — И ты это серьезно! Ты хочешь, чтобы я отменила выступление в последнюю минуту!
Джастин пожал плечами.
— Это всего лишь предложение.
— Не могу поверить! — Не известно, от недосыпания ли, от волнения, или от осуждающего взгляда его глаз, Пэтси неожиданно разъярилась. — После всей этой работы, которую пришлось проделать детям? После того, как мы целый вечер морочили головы всем моим одноклассникам…
Джастин закрыл глаза и тяжело вздохнул.
— Я вовсе не горжусь тем, что мы делали сегодня вечером, если ты на это намекаешь.
— Что? — выпалила Пэтси. — Как ты можешь так поступить со мной? Как ты можешь разрушить мое спокойствие за день до выступления перед пятью сотнями человек.
— Не знаю. Прости. Я думал, что знаю тебя лучше.
— Какого черта ты пытаешься мне объяснить? — воскликнула Пэтси, рассерженно отбрасывая волосы с лица. — Ты прекрасно меня знаешь. Лучше, чем кто-либо другой в моей жизни.
Джастин, уставший и раздраженный, рявкнул в ответ:
— Так вот, я думал, что женщина, которую я знаю, после обсуждения этой дурацкой ситуации найдет в себе силы образумиться.
У Пэтси на глазах выступили слезы.
— Так что, — всхлипнула она, — выходит, я не в своем уме?
— Не знаю. А как по-твоему? — Джастин вздохнул, заметно расстроенный ее нежеланием понять. — А тебя совесть не мучает за то, что мы весь вечер всех обманывали?
Пэтси опустила голову.
— Простите, доктор Оскар, но, если память мне не изменяет, это вы весь вечер писали рецепты на салфетках.
— И я жалею об этом.
— Ну конечно!
— Разве ты не понимаешь? — Шепот Джастина становился все громче и громче. — Ведь сегодня в этом зале ты была самой преуспевающей женщиной. Смог бы кто-нибудь из них посвятить хотя бы один день своей жизни бездомным детям, как это делаешь ты? Смог бы кто-нибудь из них уехать из родного дома и зарабатывать себе на пропитание, как это сделала ты?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44