Она хотела потрясти своего возлюбленного, заставить его по-другому смотреть на нее. Она старалась найти для этого соответствующие слова и аргументы. Но поскольку ни образование, ни интеллект ее не позволяли писать такие письма, то получилась самая настоящая пародия.
Он читал, а мы так смеялись, что, казалось, звуки нашего смеха слышны за квартал и наша комната ходуном ходит. Когда он перестал читать, мы уже дошли до такого состояния, что от безудержного смеха болел живот и слезились глаза. Более смешного письма мне никогда не попадалось.
Это было не последнее ее письмо. Она написала их не менее двух десятков. Он скоро перестал их читать и велел его больше не беспокоить. Но она уже не могла остановиться. Вскоре эта история стала достоянием всего общежития. Как и следует, все женщины были на стороне кастелянши и осуждали нашего друга. Однако число женщин, ищущих близких отношений с ним, не только не уменьшилось, но, наоборот, резко увеличилось. Нет, все-таки была одна-единственная женщина, которая была не на стороне кастелянши. Она была администратором общежития, и в скором времени мы узнали, что кастеляншу уволили.
Лет через пять я был приглашен не вечеринку. Гостей было человек двенадцать. Многих из них я видел первый раз. Среди них была высокая, сильно накрашенная блондинка с роскошными формами тела. Я не могу сказать, что она была в центре внимания, но явно пользовалась успехом у некоторых гостей.
Когда вечеринка была в самом разгаре, она подошла ко мне с бокалом вина в руке и спросила:
— Вы почему скучаете?
— У вас есть другие предложения?
— Да, давайте выпьем.
Я себе налил вина и спросил ее:
— За что будем пить?
— За все хорошее, что нас еще ожидает.
Мы выпили, и я был уверен, что на этом наш разговор и закончится. Но она вежливо отказала мужчине, подошедшему к ней с приглашением потанцевать, и попросила меня налить ей еще вина:
— Я хочу предложить еще один тост. Можно?
— Да, конечно.
— Давайте выпьем за все хорошее, что у нас было в прошлом, дорогой мой аспирант.
Я чуть не уронил бокал. Это была она. Она выглядела значительно лучше, и, что самое главное, — значительно спокойнее, чем тогда.
— Вы здорово изменились, — сказал я ей.
— А вы каким были, таким и остались, — засмеялась она.
— Вы хорошо выглядите.
— Я знаю, — перебила она. — Время учит. Как ваши дела?
— Да по-разному. Когда как.
— А как ваш друг поживает, где он теперь?
Я ждал этого вопроса, потому что любой из нас даже много лет спустя хочет снова видеть человека, который с таким пренебрежением относился к его чувствам. Но не для того, чтобы отомстить, а просто показать, что он не сломался, он выстоял, и теперь тот не играет в его жизни никакой роли.
— Я его потерял из виду, — сказал я ей.
Он действительно куда-то резко исчез, и никто из друзей не знал, что с ним стало. Я снова наполнил наши бокалы.
— Все течет, все меняется, — сказал я. — Давайте выпьем за те хорошие времена.
Я выпил до дна и встал.
— Мне уже пора, — сказал я ей. — Я ухожу.
— Прощайте, вы были ко мне добры. Я этого не забыла.
— Всего хорошего, — я уже повернулся, чтобы уйти, но она внезапно взяла меня за руку:
— Вы знаете, все-таки он поступил нечестно.
— Почему? — спросил я машинально.
— Он спал со мной, а потом приходил и рассказывал всем, какая я… какая я… смешная и неуклюжая. Ведь это правда, не так ли?
Я молчал. Сказать мне было нечего.
— Понимаете, он не любил меня. Это я хорошо понимала. Но как можно неуважительно относиться к женщине, с которой ты… Если бы вызнали, как это обидно.
ПРОГУЛКА
Они выехали за черту города, и мужчина начал насвистывать какую-то мелодию. Он явно был доволен, что наконец им удалось вырваться из каменных джунглей огромного города на природу. Было всего одиннадцать утра, весенний майский день только начинался, солнце ярко светило, и только несколько ленивых облаков двигалось по голубому прозрачному небу. Автомобиль бойко мчался по трассе, которая в этот день почему-то была менее загружена. Ах да, ведь они для поездки за город выбрали среду. Он взял отгул, она договорилась с начальством — и вот они едут за город, и наконец им удастся немножко отдохнуть, подышать свежим воздухом, пожарить шашлыки, прогуляться в лесу, тем самым хоть ненадолго уйдя от повседневной суеты, которая иногда так надоедает.
— Напомни, что мы должны еще купить хлеб, воду минеральную и плюс все, что ты пожелаешь, — сказал мужчина, не сводя глаз с дороги.
— Хорошо, — ответила она. — Если не ошибаюсь, минут через десять по левой стороне дороги будет большой продовольственный магазин.
Она замолчала, а он попытался угадать, о чем она думает, и огорчился, что это ему не удалось. Они были очень разные. Их не только разделяли тринадцать лет, но и многое другое — образование, воспитание, привычки, темперамент. Они два года жили вместе и уже достаточно хорошо знали друг друга. Она, например, знала, что, когда он злой или сильно взволнован, с ним бесполезно говорить, тем более спорить. Он все равно ничего не услышит. Это, однако, не означает, что у него часто бывают резкие перемены настроения. Он, как правило, спокоен, не повышает голоса, не ругается и, самое главное, не изводит ее своими наставлениями. И вообще, у него нет вредных привычек. В наше время это уже немало. Он образованный, интеллигентный человек. И денег вроде на жизнь хватает. Она… она, конечно, другая. Она — человек настроения. Она любит мечтать. Ей всегда мало того, что у нее есть. Она красива, и ей необходимо постоянно убеждаться, что окружающие по достоинству ее оценивают. Да, она создала в доме комфорт, уют и все остальное, что требуется от женщины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66