У него не было ни времени, ни возможности
вовлечь каких-нибудь сотрудников. Если он прятался, как я думал, он
прятался один, и, логически, он мог производить только ограниченное
количество шумов. Так как он был один, шумы должны были происходить в
линейной последовательности во времени, то есть одновременно один, или,
самое большее, два или три одновременно. Кроме того, разнообразие шумов
также должно было быть ограничено механикой одного человека. Я был
абсолютно уверен, так как я оставался прижатым к земле и спокойным, что
все испытание было игрой и что единственный способ выйти победителем из
этого - эмоционально удалить себя из этого. Я положительно наслаждался
этим. Я поймал себя на том, что радовался мысли, что я мог предвидеть
следующее движение моего противника. Я старался представить себе, что бы
следующее сделал я на месте дона Хуана.
Звук чего-то чмокающего вытряхнул меня из моего ментального
упражнения. Я напряженно прислушался; звук повторялся снова и снова; я не
мог определить, что это такое. Он звучал, как будто какое-то животное
хлюпало воду. Он раздался снова очень близко. Этот раздражающий звук
напоминал мне хлюпающий звук изо рта юной девушки, жующей резинку. Я был
удивлен, как дон Хуан мог производить такой звук, когда звук повторился
снова, придя справа. Сначала был единственный звук, а затем я услышал ряд
хлюпающих, шлепающих звуков, как будто кто-то ходил по грязи. Шумы
прекратились на момент, а затем раздались еще раз очень близко слева,
возможно, только в десяти футах от меня. Это был почти ощущаемый,
раздражающий звук шагов, шлепающих по глубокой грязи. Теперь звук был
такой, как будто кто-то тяжелый бегал рысью в сапогах по грязи. Я удивился
богатству звуков. Я не мог представить себе какого-либо примитивного
изобретения, которое я сам мог бы использовать, чтобы производить такой
звук. Я услышал новый ряд бегающих, хлюпающих звуков у себя за спиной, а
затем они раздались все сразу, со всех сторон. Кто-то, казалось, ходил,
бегал, носился по грязи вокруг меня.
Логическое сомнение пришло мне на ум. Если все это производил дон
Хуан, он должен был бегать кругами с невероятной скоростью. Быстрота
звуков делала эту альтернативу невозможной. Тогда я подумал, что дон Хуан
должен был иметь сообщников, в конце концов. Я хотел вывести
предположение, кем могли быть его сообщники, но интенсивность звуков
захватила все мое внимание. В действительности, я не мог думать ясно,
однако, я не был испуган; я, возможно, был только ошеломлен необычным
свойством звуков. Хлюпанья действительно вибрировали. Фактически, их
странные вибрации, казалось, были направлены в мой живот, или, возможно, я
воспринимал их вибрации нижней частью своего живота.
Это осознание повлекло за собой немедленную потерю моего чувства
объективности и равнодушия. Звуки нападали на мой живот! У меня возник
вопрос: "что, если это не дон Хуан?" - испугался я. Я напряг мускулы
живота и плотно подогнул бедра к узлу моей куртки.
Звуки возросли по числу и скорости, как будто они знали, что я
потерял свою уверенность; их вибрации были такими интенсивными, что меня
тошнило. Я боролся с чувством тошноты. Я перевел дух и начал петь мои
пейотные песни. Меня стошнило, и хлюпающие звуки сразу же прекратились;
звуки сверчков, ветра и дальний лай койотов наложились на все. Внезапный
перерыв позволил мне передохнуть, и я пригляделся к себе. Только незадолго
до этого я был в лучшем расположении духа, самонадеянный и в стороне;
очевидно, я потерпел жалкую неудачу в оценке ситуации. Даже если у дона
Хуана были сообщники, для них было механически невозможно произвести
звуки, которые воздействовали на мой живот. Чтобы производить звуки такой
интенсивности, им было бы необходимо приспособление за пределами их
средств и их понимания. Очевидно, необыкновенное явление, которое я
переживал, не было игрой и "еще одной шуткой дона Хуана" - эта теория была
только моим примитивным объяснением.
У меня были судороги и неодолимое желание опрокинуться и протянуть
ноги. Я решил передвинуться вправо для того, чтобы отвернуться от места,
где меня стошнило. Мгновение спустя, когда я начал ползти, я услышал очень
мягкий скрип прямо над моим левым ухом. Я застыл на месте. Скрип
повторился с другой стороны моей головы. Это был единственный звук. Я
подумал, что он походил на скрип двери. Я ждал, но не слышал больше
ничего, поэтому я решил двинуться снова. Как только я начал передвигать
осторожно свою голову вправо, я почти подпрыгнул. Поток скрипов поглотил
меня сразу. Они были подобны иногда скрипу дверей, а в другой раз походили
на писки крыс или морских свинок. Они не были громкими или сильными, но
были очень мягкими и подкрадывающимися и вызывали мучительные спазмы
тошноты во мне. Они прекратились, как и начались, убывая постепенно, пока
я не мог слышать только один или два из них одновременно.
Затем я услышал что-то подобное крыльям большой птицы, пронесшейся
над верхушками кустов. Оно, казалось, летало кругами над моей головой.
Мягкие скрипы начали возрастать снова, и так же возрастало хлопанье
крыльев. Над моей головой, казалось, было что-то, подобное стае гигантских
птиц, махавших своими мягкими крыльями. Оба звука слились, производя
охватывающую волну вокруг меня. Я почувствовал, что плавал, взвешенный в
огромной волнообразной пульсации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95