они привезли нам харизматическую Николь. Ангельский голос и внешность индийской богини делают ее звездой этого шоу. Судя по шуму, который вызывает ее появление на сцене, публика ду­мает так же».
Хвалебная рецензия, естественно, не улучшила ее отношений с Лорелеей, которая в отместку забрызгала лаком для ногтей приз Николь – набивной цветастый жакет от «Ди энд Джи». В ответ Николь – невозмутимая, как подобает уважающему себя про­фессионалу, – сунула огромную коллекцию косметики Лорелеи в микроволновую печь и держала там, пока все не превратилось в разноцветную кашу. Потом она осторожно вернула косметичку на место – в большой металлический ящик с гримом, который Лорелея заставляла таскать других. Коллекция была ее гордостью и отрадой. Она отказывалась пользоваться той же косметикой, что все остальные, и настаивала, чтобы гримеры применяли только ее собственный, очень дорогой макияж.
Когда Лорелея обнаружила, что случилось, она вопила громче, чем на сцене, причем без всяких усилителей.
– Сука! – Она стояла в дверях гримуборной Николь, как две капли воды похожая на разъяренную самку тиранозавра из «Пар­ка Юрского периода».
Николь, разговаривавшая в это время с Филлис, подняла на нее невинный взгляд.
– Ты о чем, Лор? – мягко спросила она.
– Лорелея, поторопись! – решительно сказала Филлис, давая понять, что не потерпит никаких ссор. – До концерта полчаса, а ты еще не начинала гримироваться.
– Весь мой грим растаял! – взвыла Лорелея.
– Наверно, ты положила его слишком близко к батарее, – по­сочувствовала ей Николь. – В этом зале очень тепло. В отличие от всех остальных.
Время шло, но Николь все еще чувствовала себя неуютно. Нельзя сказать, что она страдала от одиночества: постоянные ре­петиции, концерты, перелеты и интервью не давали скучать. Но девушка так привыкла опекать Памми и Сандру, что ощущала неловкость, заботясь только о себе самой. Однако постепенно она начала осваивать самостоятельную жизнь и даже получать от этого удовольствие.
В свободное время Николь не бегала по магазинам и не поку­пала вороха одежды, как делали остальные девушки. Вместо это­го она совершала долгие пешие прогулки по городам, в которых раньше не бывала, и осматривала местные достопримечательности. Свобода была полная. Она ни за кого не отвечала, не должна бы­ла заботиться о том, не забыла ли Памми спортивную форму и есть ли в доме продукты.
Почти всю свою жизнь Николь чувствовала себя главой семьи. Другие девушки рано покидали дом и жили с бойфрендами, но Николь знала, что никогда не сделает этого. Никогда не сможет бросить сестру и мать на произвол судьбы. Такое ей и в голову не приходило. Но сейчас, вкусив свободы, она все чаще подумыва­ла, что неплохо было бы жить отдельно и не нести ответственнос­ти за родных. Мысль была дикая – она каждый день говорила с Памми по телефону и безумно скучала по девочке. Но постепен­но Николь с удивлением обнаружила, что родные могут обойтись без нее. Сандра даже несколько раз наведалась в школу, хотя до отъезда Николь не посетила ни одного родительского собрания.
Дариус позвонил ей на десятый день турне.
– Я слышал, вы пользуетесь огромным успехом, – сказал он. Николь, которая была в купальном халате и готовилась к ве­чернему концерту, зарделась от удовольствия.
– Я соскучилась! – выпалила она и покраснела еще силь­нее. – То есть, я хотела сказать… Я была бы рада, если бы вы бы­ли здесь, – быстро пролепетала она, надеясь исправить сказан­ное. Боже, какая идиотка!
– Я тоже соскучился, – тихо сказал Дариус.
Николь, стоявшая у телефона, как подкошенная опустилась кровать. – Ох…
– Говорят, что вы поете фантастически, что вы прирожденная артистка и великолепно держитесь на сцене. Завтра вечером на концерте будут присутствовать люди из нескольких зарубежных студий, входящих в состав «Титуса». Они слышали, что вам про­чат необыкновенную карьеру, и горят желанием посмотреть на вас. Тут начался настоящий бум.
Но Николь это не заботило – пусть на концерте будет хоть все жюри по присуждению премии «Эмми». Она сидела на кровати и улыбалась как дура. Дариус позвонил! Все остальное не имело никакого значения.
– Так вы приедете? – спросила она.
– Конечно. Извините меня за тот случай…
– Я не ездила с Золом, – перебила его Николь. – Честное сло­во. Лорелея разозлилась, что вы повернулись к ней спиной, и под­говорила этого верзилу затащить меня к ней в лимузин. Я не хо­тела ехать, я хотела остаться с вами. Я вообще не хочу иметь с эти­ми людьми ничего общего!
– Это не ваша вина, – ответил Дариус. – Я не должен был выпускать вас из виду.
Николь, которая раньше стукнула бы каждого, кто сказал бы, что за ней нужно присматривать, чуть не заплакала от такой заботы.
– Мне нравится эта мысль, – сказала она.
Лорелея словно почувствовала, что Николь предстоит важный день. Утром она на целый час задержала отправление автобуса, заявив, что потеряла браслет, который отец подарил ей на счас­тье. Из-за опоздания они не успели разместиться в гостинице до дневного концерта. Николь, которой предстояло позже встре­титься с представителями «Титуса», не сумела привести себя в порядок перед репетицией и страшно разозлилась. Девушки из «Карли Герлс», с которыми она делила грим-уборную, тоже были сердиты.
– Сначала я думала, что Лорелея забавная, но это просто кош­мар какой-то, – сказала одна.
– Да уж… Корчит из себя королеву испанскую. Терпеть ее не могу, – ответила другая.
– И не говорите, – вздохнула Николь.
Поскольку до выступления оставалось полчаса, все начали на­девать сценические костюмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154