Может быть, позже…
– Со мной она не захочет общаться, позвони. – На мгновение он стал прежним Алексом, думающим только о себе.
– Значит, ты считаешь, что если я позвоню и скажу, что у меня все прекрасно, она не станет сердиться на тебя?
– Прости. Мне не следовало так говорить. Прости меня, Дейзи.
Все. Дейзи поняла, что пора уходить. Она взяла свою коробку.
– Прощай, Алекс. Не думаю, что снова увидимся. Береги себя.
– Ты тоже. – Он шагнул к ней и остановился. – Ты замечательная, Дейзи. Просто замечательная.
Дейзи улыбнулась.
– Я об этом догадываюсь, – сказала она.
Она спокойно спустилась по лестнице. Но когда подошла к машине, колени у нее дрожали. Она это сделала! Она сказала Алексу то, что хотела сказать. Она сумела держать себя в руках. Какой смысл тратить свои чувства на человека, который остался в прошлом? Алекс Кении был частью ее прежней жизни, а она начинала новую.
Нан Фаррелл удивилась, когда на следующее утро Дейзи позвонила в ее дверь.
– Дениза! – воскликнула она. – Какими судьбами? Но как бы то ни было, рада тебя видеть. – Привычка к хорошим манерам дала себя знать.
– Решила заскочить, мама, – сказала Дейзи, решив не обращать внимания на то, что мать настойчиво называет ее Денизой. Они поговорят об этом позже.
– Заскочить? – Нан Фаррелл удивленно приподняла брови. – Как ты могла заскочить, живя в Каррикуэлле? Не понимаю.
– У меня для тебя новости, мама, – с радушной улыбкой объявила Дейзи. – Я переехала и теперь живу неподалеку.
– Что ты говоришь? Но это же замечательно! – обрадовалась Нан. – И люди тут доброжелательные, и места красивые…
Если Дейзи и удивилась, виду она не подала. Но ей и в голову не приходило, что ее мать может интересовать, какие люди живут вокруг нее. Но возможно, и она не слишком хорошо знает свою мать? Мать-то уж определенно не знает свою дочь.
– И куда же вы переехали? – поинтересовалась Нан Фаррелл.
– Есть еще одна новость, мама, – сказала Дейзи. – Мы с Алексом расстались.
Как странно, что она только теперь, когда прошло несколько месяцев, рассказывает об этом матери.
– Мы расстались, мама, – повторила Дейзи.
– Господи, – произнесла мать и умолкла, ожидая подробностей.
Дейзи постаралась быть откровенной.
– У Алекса был роман, и девушка забеременела. Теперь он отец, – сказала она, стараясь сохранить спокойный тон. Независимо от того, насколько она продвинулась в своем самоутверждении, такую новость сообщить было непросто.
– Грустно слышать это, Дейзи. Очень грустно. – Похоже, мать действительно расстроилась. И, назвав дочь Дейзи, а не Денизой, протягивала оливковую ветвь примирения. – И когда же это произошло?
– Несколько месяцев назад.
В какую-то минуту Дейзи решила, что лучше воздержаться от подробностей, но тут же передумала. Если она стремится улучшить отношения с матерью, то должна быть предельно честной.
Если мать не проявит особого интереса и отнесется к ней с обычной прохладой и отстраненностью, Дейзи сможет утешить себя тем, что как могла, старалась наладить отношения.
– Мы пытались завести ребенка. Думаю, Алекс тоже хотел этого. – Хотя это не единственная причина. Она должна признаться в этом хотя бы себе. – Но не получалось, и тогда я решила обратиться в клинику, думала, пройдем, курс лечения и… Но в это время у Алекса уже был роман с его сотрудницей, она забеременела, и он ушел. Вот, в общем, и все.
– Хотела бы я сказать несколько слов этому молодому человеку! – гневно произнесла мать.
Дейзи удивленно подняла брови. Как? Мать переживает за нее?
– Да как он посмел?! Запятнать твое имя! Это возмутительно. Если бы твой дед был жив, Алекс Кении не осмелился бы на подобное.
Дедушка Дейзи был местным землевладельцем и влиятельным человеком в округе. Без сомнения, он давным-давно заставил бы Алекса жениться на Дейзи. Но что бы это изменило? Не любя друг друга, они жили бы в браке?
– Спасибо, – сказала она матери, и Нан Фаррелл удивленно посмотрела на нее:
– Господи, да за что?
– За твои слова, за поддержку.
– Разве ты ожидала от меня другого? – возмутилась Нан. – Бедная Имоджин так расстроится, – продолжала она. – Сестра только оправилась от операции, а тут такое…
– С тетей Имоджин все будет в порядке, – успокоила ее Дейзи. – Если она пережила развод Лилиан, то и это выдержит.
Распавшийся брак Лилиан, дочери тети Имоджин, несколько лет назад стал большой драмой в семье.
– Думаю, ты права, – согласилась мать. – Все меняется, это раньше в нашей семье не было разводов.
Дейзи вдруг поняла, что разговор с матерью оказался легче, чем она предполагала, и пожурила себя за напрасные страхи. Она поняла, в чем была ее ошибка. Ее слишком волновало, как отнесутся к ее поступкам и делам мать и окружающие. Стоило матери выразить неодобрение, как Дейзи тут же сникала и трусила.
– Если хочешь, я позвоню Имоджин и все расскажу, – предложила Дейзи.
– Может, ты к ней заедешь? – оживилась мать. – Она любит, когда ты приезжаешь. Теперь, когда она снова на ногах, думаю, ей очень одиноко. А знаешь, мы могли бы поехать вместе, это будет замечательно. Мы с Имоджин на днях говорили, что нам нужно держаться друг друга. Никто из нас не становится моложе, а мы – все, что осталось от семьи.
– У тебя есть я, – напомнила Дейзи.
– Конечно, у меня есть ты, – быстро сказала мать. – Но я говорю о семье, в которой выросла, о старшем поколении, которое помнит былые времена и порядки. Когда ты родилась, все уже было по-другому. Времена изменились.
У матери был такой грустный вид, что Дейзи вдруг ощутила любовь и острую жалость. Мать все еще живет прошлым, и это помогает ей идти по жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145