То же самое Барни и Джейсон. Ты сама говорила о тайной надежде Барни, что все должно прийти в упадок, и тогда вы продадите землю, а он и Сондра воспользуются своей долей, чтобы жить в роскоши. Ты не сможешь спасти «Уиллоу», Клео, если твоя семья не хочет, чтобы отель был спасен.
В течение последнего месяца Триш постоянно говорила об этом, но Клео и сама сознавала, как плохо обстоят дела в их семейном бизнесе.
Терроризм сделал свое дело, и поток туристов сократился во всем мире, но проблема «Уиллоу» лежала не только в этой плоскости. Первые подозрения появились у Клео, когда она приехала домой на Рождество. Перед этим она, окончив колледж, провела семь месяцев в большом отеле в Бристоле, где работала по ночам за стойкой администратора. За это время она обнаружила, что не так-то просто привыкнуть к этой работе, но чувствовала, что многому научилась – и не только гостиничному бизнесу, но и технологии поцелуев, с которой ее познакомил красивый молодой француз по имени Лорен в процессе их мимолетного, но бурного романа. Теперь она хотела продемонстрировать всем своим домашним приобретенные знания – разумеется, это не касалось поцелуев.
На Рождество случилось невероятное – «Уиллоу» был заполнен только наполовину. Такое случилось впервые. Даже дорогостоящая реклама в газете не смогла обеспечить достаточное число гостей, и на главный рождественский ленч они вынуждены были закрыть часть большой столовой, чтобы это не бросалось в глаза.
Джейсон, Барни, мать и отец вели себя так, как будто ничего не случилось. Но Клео знала, что это не так. Это было началом конца. Просто люди стали предъявлять более высокие требования к отелям, и поблекшее великолепие «Уиллоу» уже не устраивало их. Они хотели пить чай из серебра, хотели, чтобы их окружала элегантная старинная мебель, хотели ощущать изысканность обстановки старого отеля, но вместе с тем им были нужны горячая вода круглые сутки, бассейн и салон красоты.
А что мог предложить им их любимый «Уиллоу»?
– Зная тебя, полагаю, что на Донеголе ты бы не успокоилась, – продолжала задумчиво Триш. – Но если бы я была на твоем месте, то первым же самолетом улетела бы отсюда, поехала бы куда-нибудь, где всегда тепло и красиво, нашла бы роскошный отель, куда могла бы приезжать, а ты делила бы со мной номер. Карибы, например, как было бы прекрасно! – добавила она. – Песчаные пляжи, я раскинулась на шезлонге, один взмах руки – и божественно сложенный, черный, как эбонит, юноша с бедрами, твердыми как гранит, подходит и склонятся надо мной, чтобы поправить мой тент… – Триш мечтательно вздохнула, представив эту картину.
– Может, хватит фантазировать? – одернула подругу Клео. Она открыла один из своих журналов. – Вот смотри, что я придумала. Если бы мы сами могли навести там порядок, это обошлось бы не так дорого.
Она указала на фотографию, которая заинтересовала ее: дом, похожий на «Уиллоу» декором, но с потрясающе эффектной росписью на стенах. Арочная дверь, ведущая в тропический сад, выглядела как настоящая.
– Если сделать что-то похожее в нашей столовой, отель бы преобразился.
Триш вздохнула:
– Клео, на этих фотографиях все выглядит так красиво, потому что сделано рукой профессионала, способного преобразить темный, заброшенный коридор в сады Эдема несколькими прикосновениями кисти. Если же за это возьмутся обычные люди вроде нас с тобой, то это будет похоже на мазню шимпанзе.
– Не преувеличивай, не думаю, чтобы это было так трудно, – возразила Клео.
– Тоже мне Леонардо. – Триш усмехнулась и, прищурившись, взглянула на подругу. – Посмотри правде в глаза. Твои домашние думают, что ты все еще ребенок, который ничего не понимает. Это потому, что ты самая младшая в семье. Удирай оттуда, начни самостоятельную жизнь. Как я, – добавила она, дерзко тряхнув головой. Поступив в колледж, в восемнадцать лет Триш переехала в Дублин. Она открыла для себя простую истину – можно продолжать отношения с семьей, но для этого совершенно не обязательно жить вместе. С тех пор она жила одна. В те дни Клео завидовала независимости подруги, но сейчас думала иначе. Ей страстно хотелось поехать в Бристоль и увидеть другой мир, но когда она сделала это, то поняла, что скучает по дому.
– У тебя все по-другому, Триш, – возразила Клео. – Ты правильно сделала, что уехала.
Семья Триш была известна своими вулканическими страстями с хлопаньем дверьми.
– А я не хочу уезжать, – печально продолжала Клео. – Я знаю, если мне удастся заставить их увидеть всю безнадежность положения, в котором мы пребываем, то они наверняка что-то предпримут.
– Ну что ж. Тогда собери семейный совет и расскажи им, что они все делают неправильно, и объясни, куда это приведет, – сказала Триш. – Только не говори, что я тебя не предупреждала.
Пока Клео шла к автобусной остановке, разговор с Триш не выходил у нее из головы. Клео знала, что, оставшись в Каррикуэлле, чтобы оживить семейный бизнес, она вряд ли сумеет сделать это по тем причинам, о которых говорила Триш: отец не захочет слушать ее, а братья только и будут ждать, чтобы ее затея провалилась. Ни Барни, ни Джейсон не выказывали, ни малейшей склонности к гостиничному бизнесу. Джейсон работал в бюро путешествий, а Барни продавал автомобили в местном автомагазине. Если отель и земля будут проданы, то братья получат много денег.
Когда двери автобуса закрылись, Клео сняла шарф и уселась на сиденье, предвкушая приятное путешествие.
– Готова поклясться, это Клео Мейлин! Как дела, дорогая? – Миссис Айрин Ханли, приятельница ее матери, поставила две огромные сумки на соседнее сиденье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145