Светлая головка Мэри высунулась из двери кабинета.
– О Пресвятая Дева! – ахнула она, взглянув на Дейзи. – Что случилось?
– Если бы я знала. – Дейзи все еще была пьяна. Она прислонилась к витрине рядом с манекеном, на котором был шикарный летний костюм. – Все кончено, Алекс окончательно порвал со мной. Все кончено. Все!
Мэри схватила несколько банкнот из кассы и протянула Карле:
– Пожалуйста, сбегай к Мо. Два больших эспрессо, но с молоком, и кексы.
Карла испарилась.
Дейзи этого, казалось, не заметила.
– Что до меня никак не дойдет, Мэри, так это то, как я могла не знать?
– Все не так просто, моя дорогая, – начала Мэри. Она повесила на дверь магазина табличку «Закрыто» и уселась рядом с подругой. – Жизнь мужчины способна вмещать несколько разных жизней. Ну, если представить это визуально, они могут разложить свою жизнь в несколько маленьких коробочек и по мере надобности вынимать то одну, то другую… Хотя не в состоянии найти носки в комоде. Тогда как мы, хотя и знаем, в каком ящике что лежит, не можем существовать сами по себе, если любим кого-то. Мы любим, и все должны знать об этом.
– Я не думала, что это любовь, понимаешь? – сказала Дейзи. – Я думала, он просто увлечен и вернется ко мне.
Мэри бросила на нее сочувствующий взгляд.
– Увы, иногда мы заблуждаемся…
Дейзи глубоко вздохнула и рассказала все. О том, как приходил Алекс, и о том, что было с Кей-Си.
– О, Дейзи, это не метод, чтобы забыться, – заметила Мэри, пытаясь обнять подругу.
Дейзи отодвинулась.
– Я и сама понимаю, – сказала она с дрожью в голосе, – это ужасно, ужасно. Я никогда не позволяла себе такого, а когда я поняла, что все кончено, я привела чужого мужчину домой и не помню даже, что между нами было… О, какая же я дрянь…
– Ты не дрянь, – возражала Мэри, стараясь успокоить подругу. – Ты замечательный друг. Талантливый человек, подумай, чего ты добилась! Ты имеешь свою долю в магазине! И Алекс тут ни при чем, ты заслужила все своим трудом, потому что ты умная и талантливая.
– Но все это ничего не значит, – с горечью сказала Дейзи. – Какой смысл? Какой смысл во всем этом? – Она обвела жестом магазин. – Это все хлам.
– Нет, не хлам, – возразила Мэри. – Это одежда, это чей-то труд.
– Ну и что? Я думала, если я хорошо одеваюсь, значит, вписываюсь в этот мир. Но я ошибалась. Ничего это не значит. Слова ничего не значат. У меня нет ни-че-го. – Ее глаза остановились на Мэри.
– Нет. Ты не права, – продолжала возражать ей Мэри, желая сказать что-то правильное. Но что она могла сказать в такой момент?
– Я – Мисс Ничто. – Дрожащими пальцами Дейзи достала пачку сигарет. Ей хотелось выкурить их все, потом напиться так, чтобы голова перестала соображать, а вдобавок съесть полный холодильник бисквитов с кремом. – Всю свою взрослую жизнь я провела с мужчиной, который больше не любит меня и не хочет быть со мной. Я думала, у меня все хорошо, потому что он был со мной. Без него я ничто. Я пуста, у меня ничего нет, кроме пустоты. Когда он бросил меня, я посмотрела на свою жизнь со стороны и поняла, что она кончена.
Дейзи опустила глаза на свою юбку – отличный сливового цвета шелк с аппликацией, изображавшие цветы, – и начала ритмично рвать ее.
– Смотри, это, как и все остальное в мире, просто хлам, отутюженный хлам. – Дейзи рвала и рвала, и все, что она могла сейчас слышать, был треск разрываемой ею ткани.
Мэри не останавливала ее. Если Дейзи доставляет удовольствие рвать в клочья дорогую юбку, ради Бога. У Мэри был свой собственный опыт в подобных вещах. Когда она и Барт впервые разошлись, она взяла его коллекцию журналов о мотоциклах и порвала их. Рвала каждый отдельно. Бедняжка Дейзи пошла дальше. Казалось, ее мало волновало, что скажут о ней. Но это и настораживало, потому что все годы, что Мэри знала ее, Дейзи всегда беспокоилась о том, что подумают люди. И ее теперешнее поведение говорило о глубокой депрессии.
– Тебе надо взять отпуск, – осторожно начала Мэри. – Если хочешь. Конечно, ты можешь продолжать работать, давай, мы с тобой. Но отпуск помог бы.
Дейзи подняла на подругу красные глаза.
– Я хочу домой.
– Хорошо, – сказала Мэри с облегчением. – Я отвезу тебя.
– Не в квартиру. В мой старый дом, к маме. Я не хочу одна сидеть в своей квартире. Я вообще не хочу возвращаться туда, – твердо сказала Дейзи. – Там для меня больше ничего нет.
Она схватила свою сумочку с прилавка и опрометью бросилась из магазина. Колокольчик над дверью мелодично зазвонил, когда хлопнула дверь.
Мэри бросилась следом за ней, но все, что она успела увидеть, выбежав на улицу, – такси, которое увозило Дейзи.
Черт, надо же. Поймать такси в Каррикуэлле – все равно, что снег летом, а тут, видите ли, появилось неизвестно откуда, чтобы увезти человека неизвестно куда.
Мэри вернулась назад и взялась за телефон.
Она имела достаточный опыт общения с мужчинами, чтобы предвидеть, что Алекс Кении не станет разговаривать с ней, увидев на табло ее номер, особенно если учесть, что отношения у них и вообще-то не складывались. Поэтому она решила сыграть роль его матери.
И хотя, конечно, миссис Кении изменилась с того времени, как Мэри видела ее, она всегда обожала Дейзи и наверняка была настроена против того, чтобы Луиза входила в их семью. Из чего следовало, что Луиза не узнает ее голоса и не повесит трубку. Иногда не обойтись без лжи.
Сладкий, приятный голос «миссис Кении» – и ее соединили с офисом Алекса на тридцать втором этаже.
– Мама… – запыхавшись, произнес Алекс, будто бежал, чтобы взять трубку.
– Это Мэри Диллон, и не вздумай вешать трубку. Случилось неприятное.
– С Дейзи?
– Нет, с Джулией Роберте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145