И не запомнил я, уж извини. Не подумал, что это шедевр.
– Это от примитивности, – пояснила Люда. – Ты слишком приземленный и мыслишь банально.
– Ты, когда в следующий раз нажрешься, – вспылил Женя, – вызывай кого-нибудь другого! А то, я смотрю, моя примитивная сущность годится только для извоза перепивших тел.
– Се ля ви, – печально подтвердила Людмила. – Но я свое тело могу доверить только тебе. Ладно, хватит лирики.
– Это была лирика? – хмыкнул Рыжиков. – Возвышенная ты, однако, натура!
– Ты даже не представляешь, насколько я возвышенная. Короче, так. Была там вчера одна тетка, типа поэтесса. Жуть, что она ваяет…
– Тоже матом?
– Не перебивай, Рыжиков. У меня голова болит и мысли расползаются. В общем, она пишет муру, но эту муру напечатали. Я всю ночь думала…
– Да что ты врешь! Ты храпела, как танк, и дважды падала с кровати! – заржал Женя. – Я из-за тебя не выспался абсолютно.
– Не занудничай. Значит, я вчера додумалась, не суть. В общем, так. Миллионы женщин мучаются, не зная, как выйти замуж правильно. Миллиарды маются со всякими неподходящими уродами только потому, что в молодости из-за неопытности сделали неправильный выбор. Вот, Дашка, например. Ну, что она будет делать с этим мачо, с этим зазнавшимся гусем? Мучиться она будет! И, вполне вероятно, всю оставшуюся жизнь. А почему она его выбрала?
– Вероятно, в нем есть «полет», – съязвил Рыжиков.
– Это ей только кажется, что в нем есть полет, – не оценила шутку Людмила. – На самом деле там центнер апломба и мужского самомнения. А Дашка простая, хорошая девочка. Ей бы такого, как ты.
– Выгнать тебя, что ли? – задумчиво протянул Евгений. – Уж больно ты наглая.
– Погоди, сейчас сама уйду, только договорю. Я Дашке объясняла-объясняла, а она все равно не слушает. Зато читает всякие книжонки и статьи «Как заманить жениха в загс», «Как охотиться на миллионера» и всякую подобную чушь. Так вот, я тоже решила написать книгу. Поделиться опытом, понимаешь?
– Каким опытом? – потрясенно уставился на нее Рыжиков. – Михайлова, очнись! Откуда у тебя опыт, ты ж замужем ни разу не была!
– Чтобы понять, как правильно переходить дорогу, совершенно необязательно предварительно попадать под грузовик, – резонно заметила Люда. – Рыжиков, надо мыслить шире. Со стороны все видно гораздо четче и яснее. И формулировать проще. Вот когда в ситуации уже варишься, посмотреть на себя и окружающих объективно не получится, как ни тужься. Ты, например, тратишь на меня время, переживаешь, а все это субъективный подход. Тебе бы найти девочку по себе, без претензий – и жить счастливо. Так нет, возишься со стервозной престарелой кобылой, к тому же пьющей и не отвечающей взаимностью. Это стереотип. Ты вбил в голову, что тебе нужна именно я, а это нерациональный подход к жизни, которая дается один раз. Понимаешь ты, Рыжиков? Один! Ты должен увидеть все мои дефекты и правильно оценить их совокупность, а женщины после прочтения книги должны увидеть все мужские недостатки и тоже оценить все в комплексе. Только со стороны можно делать правильные выводы.
– Я думал, что давным-давно оценил твою дефективность, Милка. Но был не прав, погорячился. Даже и представить себе не мог, что ты в своем феминизме дошла уже до писания трактатов. Знаешь, Михайлова, пожалуй, это не лечится. Очень тебе сочувствую.
– Знаешь, что ты можешь сделать со своим сочувствием? – прищурилась Людмила.
– Ой, знаю, не надо обогащать мой скудный словарный запас. Я уж лучше обойдусь тем, что накоплено за долгие годы общения с тобой, – замахал руками Евгений.
– В общем, я теперь буду писателем. Ты горд знакомством?
– Не то слово. Просто раздавлен свалившимся счастьем. Автограф дашь?
– Не ерничай, – отмахнулась Люда. – Я все продумала…
– Да когда, Милка? Когда ты могла все продумать? – Рыжиков чуть не заплакал. – Когда с этим хмырем мордатым браталась? Или когда на моей кровати храпела? Ну, когда ты станешь нормальной бабой, как все?
– Никогда, Рыжиков! Рожденный летать не поползет, и не жди! Я не баба, а женщина с большой буквы. Ясно?
– Писательница фигова, – пробормотал Женя, трагически вздохнув. – Надоела ты мне, Михайлова, хуже горькой редьки.
– И ты мне, – согласилась Людмила. – Так вот. По логике, если эту ненормальную девицу издали, и даже у нее, если не врет, есть читатели и почитатели, то знаешь, какое будущее у моей книги?
– Страшно представить, – мрачно буркнул Рыжиков. Ему не хотелось, чтобы Люда становилась писательницей. Ему вообще смертельно надоело ждать, пока она вернется с небес на землю и перестанет строить из себя невесть что.
– Объясняю. Если даже стихи без смысла и рифмы можно читать, то справочник для невесты оторвут с руками. Потому что невест у нас ровно столько, сколько половозрелых женщин. Даже замужние тетки не перестают считать себя невестами, так как недовольны выбором и отравлены враждебным влиянием неправдоподобных сериалов. Это будет бестселлер.
– Славы захотела?
– Нет, Рыжиков. Справедливости. Женщины должны иметь право и возможность выбора. Это будет памятка для каждой, лоцманская карта, которая подскажет, как пройти по виражам фортуны и не сесть на мель. Или не затонуть вообще. Потому что неудачное замужество, обремененное детьми, – это мель. Я помогу всем женщинам стать счастливыми. Оцени идею.
– Когда будешь получать Букеровскую премию, не забудь пригласить на церемонию. – Рыжиков с состраданием посмотрел на Людмилу и вежливо напомнил: – Тебя дома ждут. Сегодня воскресенье, и у меня планы. Я не могу тут до вечера восхищаться очередной белибердой, стукнувшей тебе в голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12