К несчастью, ничего подобного не произошло.
Вырвав ладонь, она отрывисто спросила:
— И когда же мы поженимся?
— Чем скорее, тем лучше.
— Согласна.
— Скажем, через десять дней? Неделя уйдет на анализы крови и получение разрешения, не говоря уже о некоторых организационных моментах.
— Что за организационные моменты? — Дженни не доводилось устраивать свадьбы, тем более — свою собственную.
— Ну, найти свидетелей, подготовить небольшой свадебный обед и все такое. Мы же не хотим демонстрировать явную спешку? Возникнут подозрения. Свадьба должна выглядеть настоящей, иначе наш план не сработает. Если Алфея — это моя теща, — если только она пронюхает про сделку, то все равно заварит свой процесс.
— Если она что и вынюхает, так только аромат свадебных роз, — отозвалась Дженни, заочно испытывая к этой женщине отвращение. — Ты пригласишь ее на церемонию?
— Нет. Извещу как о свершившемся факте. Не дам ей даже малейшей возможности устроить здесь сцену.
— Похоже, она просто фурии, — пробормотала Дженни.
Рейф согласно кивнул:
— Трудно поверить, что она воспитала такую чудную дочь, как Сюзан.
Вот оно, опять, подумала Дженни. Тоскливый взгляд, который появляется в его глазах при всяком воспоминании о жене. Дженни захотелось стереть этот взгляд.
— Итак, — с наигранной бравадой спросила она, — когда же мы сообщим всем новость?
— Лучше времени не выберешь. Сейчас же идем ко мне и скажем Синди и моему отцу.
— Сейчас? Прямо сейчас?
— А что такое, есть возражения?
— Нет, но ведь вчера я только познакомилась с твоим отцом. Надеюсь, ему не покажется странным на следующий день услышать о нашей помолвке?
— Не более странно, чем услышать о нашей свадьбе через десять дней, — возразил Рейф. — Поверь мне, отец придет в восторг. Ты ему понравилась. Да он и сам склонен к неожиданным поступкам. Он ни капельки не удивится.
— А Синди?
— Она тоже будет в восторге. Она еще вчера хотела, чтобы ты переехала к нам. Сказала мне об этом в ванной.
— Просто потому, что я для нее в диковинку, я — новая соседка, которая делает плюшевых мишек. А как только я стану членом вашей семьи, ее мнение может измениться к худшему.
— Почему?
Дженни молча пожала плечами.
— Твой отец здорово потрудился над твоей самооценкой, а? — В проницательности Рейфу нельзя было отказать.
— Отца я едва помню, — отозвалась Дженни.
— Очень может быть, но держу пари, «по причиненную им боль ты еще как помнишь.
Дженни снова пожала плечами и резко отвернулась. Несколько прядок, взметнувшись, наполовину скрыли ее лицо.
— Я привыкла справляться в одиночку, — с трудом выдавши она.
— Все это прекрасно и здорово, но больше тебе не требуется справляться в одиночку, — мягко прошептал он и так же, как вчера, заправил ей выбившиеся пряди за ухо.
— Я не ищу для себя замену отцу, — заявила ему Дженни.
— А я смею тебя заверить, что испытываю к тебе отнюдь не отцовские чувства, — возразил он, снова сверкнув своей дьявольской улыбкой. — Так что идем, объявим новость и насладимся восторженной музыкой. — Он протянул ей руку.
Дженни на миг застыла. Итак, час пробил. Готова ли она пройти через все испытания, связанные с этим планом? Как сказала бы Мириам, нужно быть бестией, чтобы все это выдержать.
В прошлом Дженни дерзостью не отличалась. Наоборот, дед частенько обвинял ее в излишней мягкотелости, в излишней чувствительности. Он постоянно предупреждал, что в этой жизни невозможно добиться успеха без значительной доли напористости и целеустремленности. Дженни взглянула на Рейфа. Да уж, жизнь в течение пяти лет с человеком такого склада потребует от нее немало напористости и целеустремленности. Работа не из легких, но кто-то должен ее сделать. Обратного пути нет, решила Дженни и с улыбкой приняла предложенную Рейфом руку.
Дождавшись, когда стихнет всеобщий хохот после последнего восторженного тоста Клубня за будущих молодоженов, Хьюго громко фыркнул в знак негодования. Проследив, как Клубень одним духом осушил бокал шампанского, Хьюго произнес:
— У тебя душа крестьянина.
— Ты мне уже говорил. — Клубень с такой силой хлопнул Хьюго по спине, что худосочный шеф-повар едва не переломился пополам. — Все те годы, что я тебя знаю, как минимум раз в день. Придумал бы что поновее, Хьюи. А то уже смахиваешь на заезженную пластинку.
Хьюго разразился ядовитой французской тирадой.
Клубень покатился со смеху.
— Забыл, что ли, Хьюи? Я ж родился на севере, на границе с франко-канадским Квебеком, так что меня не удивить гнусным французским. Но ты не тушуйся, для парня родом из Южного Бронкса звучит не так уж и плохо. И ударения почти все на месте.
— Злобная клевета. Я никогда не бывал в Южном Бронксе!
— А до меня доходили такие слухи, — издевался Клубень.
Разъяренный, Хьюго рывком развернулся и, задев высоким колпаком одну из своих драгоценных медных кастрюль, смахнул ее с крючка над плитой прямо на пол.
— Ну вот, посмотри, что я из-за тебя натворил! — простонал Хьюго, после чего схватил пустую кастрюлю и крепко прижал к своей вздымавшейся груди. — В этой кухне развернуться негде! Артисту нужно пространство!
— Так, слушайте, вы двое, мы собрались праздновать, а не любоваться склокой поваров, — предупредил Рейф.
Хьюго поправил сбившийся набок колпак с надменностью короля, поправляющего корону.
— В этой кухне только один шеф-повар, — провозгласил он.
— Именно, — согласился Клубень. — И ты смотришь прямо на него, — добавил Клубень, стукнув себя кулаком в грудь.
— Из-за этой парочки Дженни пожалеет о своем решении войти в нашу семью, — насмешливо заметил Чак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53