На окнах и двери второго этажа решеток не было.
Этой же ночью Малькольм решил забраться на второй этаж дома ювелира. Замок на двери поддался без всяких усилий под нажимом ножа, а спуститься в мастерскую и забрать ожерелье тем более не составило большого труда.
Уэзерли был просто загипнотизирован красотой этого шедевра. Выполненная из золота, довольно массивная вещь была усыпана драгоценными камнями. Сапфиры и золотистые топазы обрамляли огромные бриллианты. При солнечном свете камни сверкали и переливались, словно жидкий огонь.
От неожиданного стука в дверь Малькольм так испугался, что задрожал всем телом. Он быстро завернул ожерелье в бархат и поспешно спрятал его на дно ящика туалетного столика.
– Войдите! Кто там? – крикнул он, пытаясь не выдать волнения.
– Малькольм! Это я, Рэн!
– Рэн?
Дверь распахнулась, и девушка бросилась в его объятия.
– Я пришла! – воскликнула она. – Я больше не могла оставаться вдали от тебя! Я люблю тебя, Малькольм!
– Что ты здесь делаешь? – раздраженно спросил Уэзерли. – Я уже объяснил тебе, как обстоят дела. Пожалуйста, Рэн, уходи домой.
– Я никуда не уйду, – твердо заявила девушка. – Я пришла, чтобы навсегда остаться с тобой. Не надо, не надо ничего говорить, сначала выслушай меня. Я знаю, какой ты благородный, и понимаю: ты не хочешь, чтобы я жила без удобств и вещей, к которым привыкла. Но ты ошибаешься, Малькольм. Не вся моя жизнь проходила в богатстве и роскоши. Мне прекрасно известно, что значит, когда у тебя нечего есть и нечем заплатить за жилье. Мне было десять, когда Сирена нашла меня и забрала к себе. До этого я обитала на улице, мне приходилось работать, чтобы выжить. Лишь один человек в мире, кроме Сирены, был когда-то добр ко мне – хитрая старуха Лотти. Теперь ты видишь, дорогой, я не всегда была избалованной любимицей семьи. Я знала, каково жить в трущобах, еще до того, как научилась ходить.
Уэзерли смотрел на нее с возрастающим изумлением. Рэн не только ввела его в заблуждение по поводу своего родства с ван дер Рисом, но и скрыла свое происхождение. Девка, уличная девка, рожденная в лондонских трущобах, да еще набравшаяся наглости предположить, что достаточно хороша для того, чтобы чистить ему туфли!
Прежде чем он успел вымолвить слово, Рэн снова прильнула к возлюбленному.
– Когда же мы поженимся, Малькольм? Ты не можешь прогнать меня! Я уже сообщила ван дер Рисам, что иду к тебе. Я даже… даже сказала, что мы были любовниками, – солгала девушка, надеясь убедить Уэзерли, что пути назад для нее нет.
Рэн хотела доказать, что пожертвовала всем, лишь бы быть рядом со своим избранником. Она не могла допустить, чтобы Малькольм отослал ее назад теперь, когда они снова вместе, когда она обнимает его и так близка к моменту, когда навеки станет его…
– Ты привезла с собой деньги? – резко спросил Уэзерли.
– Только свои карманные, которые удалось сэкономить. Слава богу, что я не успела оплатить счет от портнихи! Все вместе составляет около пятидесяти фунтов, – с гордостью сообщила Рэн. – Очень хорошее начало для женатой пары. Вот, – проговорила она, вынимая кошелек.
– Этого хватит ненадолго! – фыркнул Малькольм. – Ты должна была принести какие-нибудь драгоценности, которые можно продать.
– Пожалуйста, не расстраивайся так! – взмолилась Рэн. – У нас все получится, вот увидишь! Правда получится!
– Получится! Получится! – передразнил Уэзерли. – Ничего у нас не выйдет. Ты, кажется, до сих пор ничего не поняла. Иди домой, Рэн.
– Нет, Малькольм! Прошу, не прогоняй меня. Ты говорил, что не сможешь содержать меня? Ну и не надо. Я стану работать, буду делать все что угодно, только не отсылай меня домой.
– Два дня назад я сказал, что не могу позволить себе такую роскошь, как ты, – он исподтишка бросил взгляд на туалетный столик, где было спрятано ожерелье, – теперь же я просто не хочу тебя. Ты мне больше не нужна! – Уэзерли злобно захихикал, думая о деньгах, которые выручит от продажи драгоценностей. – Иди домой, глупая школьница!
– Нет! Не пойду! Я не глупая школьница. Я нужна тебе, Малькольм, нужна!
Рэн бросилась к нему, ища его губы, и прижалась к Уэзерли всем телом, чувствуя, как в нем загорается желание.
Малькольм крепко обнял и притянул девушку к себе. Возбуждение, которое он испытывал после кражи ожерелья, усиливалось еще больше от предложений этой красивой девицы. Да, она права: она нужна ему. В данный момент.
– Вот видишь, милый, – я нужна тебе, ты хочешь меня…
– Ты права, Рэн. Теперь я понял, о чем ты говоришь.
Его резкий голос и грубость, с которой Уэзерли рванул ее к себе, удивили Рэн. Не такого Малькольма она знала: ее Малькольм был страстным, нежным, нерешительным. Внезапно девушку охватил страх. Она ожидала увидеть в его глазах любовь, а вместо этого Рэн встретила взгляд, напоминающий горящие уголья. Губы Малькольма жадно впились в ее рот, а руки занялись пуговицами платья. Рэн замерла от ужаса, а Малькольм больно стиснул ее грудь, часто и тяжело дыша, затем повалил девушку на спину, не выпуская ее губ ни на мгновение.
Рэн понимала, что происходит, но не могла его остановить. Все протесты застряли у нее в горле, и девушка принялась бороться с насильником из последних сил. Этот человек не мог быть Малькольмом, тем Малькольмом, которого она знала и любила! Это было какое-то другое, извращенное существо, которое одолевала только похоть.
Боль, которую Рэн испытывала от нетерпеливых толчков внутри своего тела, была обжигающей и не похожей ни на какую другую боль, которую она когда-либо чувствовала. Ей хотелось кричать, пока не разорвутся легкие, но из горла не вырвалось ни одного звука.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110