Удачи тебе, Малькольм. Когда мы достигнем берегов Америки, тебе, конечно же, дадут работу – отпугивать диких индейцев! – она упивалась своей язвительностью. – Можешь не беспокоиться, я не выдам твою тайну, не скажу никому, что ты прячешься здесь, в трюме, вместе с крысами. А кстати, почему ты скрываешься? Место на корабле стоило очень дешево. Это имеет отношение к капитану, который жаждет мести из-за чего-то, что ты сделал его сестре, а? – увидев, что попала в точку, Сара рассмеялась.
Малькольму захотелось свалить ее с ног и бить, пока не вылетят все зубы, но он знал, что Сара будет защищаться, а он на собственной шкуре испытал, что может сделать «слабая» женщина. Уэзерли уже не обладал властью над Сарой, и эта мысль пугала и расслабляла его. Поистине женщины – основа всех зол. Он как-то слышал, как брат Сары разглагольствовал о зле, которое, как гноящая рана, сидит в женской груди. Правильно говорил Баском!
– Прощай, дорогой! – проворковала Сара, захлопывая за собой дверь и быстро задвигая засов.
Темнота трюма и тихий плеск воды успокоили и развеселили девушку. Она почувствовала, что гора свалилась с плеч: теперь она свободна от Малькольма, свободна от Баскома и вольна идти к Калебу. Калеб – вот ответ на все вопросы.
Ноги сами вынесли Сару по трапу на палубу. Вокруг никого не было видно, только матрос стоял на Посту в рулевой рубке. Сара рассеянно подумала о том, где сейчас находится Калеб и знает ли о беглеце, скрывающемся под палубой его судна.
Сара тихо побрела к каюте, которую делила с Рэн и Лидией, но слабая дрожь в животе заставила ее замедлить шаг. И, как с незапамятных времен поступали все женщины, Сара остановилась и прислушалась к себе, ожидая, когда повторится едва уловимое движение плода. Ребенок… Ее и Малькольма… Внезапно Сару пронзил страх. Боже! Что, если увиденный ею сегодня Малькольм оставит метку на ребенке? Нет, Бог не допустит, чтобы дитя родилось чудовищем только из-за того, что его мать увидела изуродованного отца!
Сара вдруг захихикала, сначала приглушенно, а потом все громче и громче, так, что на глазах выступили слезы. Даже в столь жалком состоянии Малькольм не был честен с ней! Он опять хотел использовать ее, лгал и думал, что Сара настолько глупа, что поверит, сжалится и будет любить! Но на этот раз она оказалась умнее.
Интересно, что же такое он сделал Рэн? Из всего рассказа Уэзерли Сара поверила только в это. Единственное, что могло заставить Рэн пойти на подобную жестокость, наверняка было нападением на нее. Сара снова рассмеялась, и в смехе слышались истерические нотки. Значит, Рэн уже не девственница! Сара была уверена, что так оно и есть. Должно быть, Малькольм попытался соблазнить ее до свадьбы, а Рэн не согласилась. Малькольм, не привыкший к отказам, взбесился, и Рэн ему отомстила.
«Грязный подонок, – подумала Сара, – ты заслужил то, что получил».
Она и не вспомнила, что несколько часов назад, лежа на кровати, мечтала о Малькольме. Сейчас все внимание Сары должно сосредоточиться на Калебе – определенно, лучшем мужчине из двух. Ее ребенку необходим отец, а ей – муж, чтобы спастись от оскорблений и презрения общества. Она вздохнула и продолжила прогулку, поглаживая набухающий живот.
Направляющийся на пост матрос столкнулся с ней в темноте. Он поднял фонарь, чтобы рассмотреть лицо, и был совершенно сбит с толку, увидев выражение глаз Сары.
– Проводить вас до каюты? – вежливо осведомился он. – Вы не должны находиться на палубе так поздно, слишком легко упасть за борт и… – он не закончил фразы, а волосы у него на затылке встали дыбом.
При тусклом свете фонаря глаза Сары казались безумными, а зубы обнажились в беззвучном и безрадостном смехе. Когда она, наконец, заметила матроса, у бедного парня создалось впечатление, что ее глазами на него смотрит какое-то дьявольское существо. Матрос попятился, не в силах оторвать взгляд с кошмарного видения, вспоминая, как однажды ему случилось побывать в Бедламе и увидеть выражение буйного помешательства на лицах больных; потом он бросился бежать со всех ног, а в его ушах звенел смех – совершенно безумный, переходящий в одержимый вой.
Вернувшись в каюту, Сара немного постояла, глядя на спящих женщин, и подошла к койке Рэн. После встречи с Малькольмом она чувствовала себя как-то иначе. В голове стоял туман, и мысли были нечеткими. Что-то нужно делать с Рэн, но что? Предстоит все обдумать, прояснить мысли, чтобы знать, как поступить. Утром она поговорит с Баскомом: он должен подсказать выход.
Рэн не спала. С сильно бьющимся сердцем она наблюдала за Сарой из-под полуприкрытых ресниц. Что-то с Сарой не так… Рэн забеспокоилась, увидев странные глаза девушки. Сара казалась бледной и похожей на призрак в лунном свете, льющемся сквозь иллюминатор и обволакивающем ее серебристым сиянием.
Когда Сара наконец улеглась, Рэн поняла, что не сможет заснуть. В каюте было очень тесно, и девушка боялась, что, ворочаясь в постели, разбудит Лидию. Возможно, прогулка по палубе поможет разобраться в мыслях. В этот час на палубе не должно никого быть, и даже часовой вряд ли обратит на нее внимание. А привести мысли в порядок необходимо: пора взглянуть правде в глаза.
Ночной воздух был прохладен, но уже чувствовалось приближение лета. Рэн облокотилась на перила и стала размышлять над событиями, произошедшими в ее жизни с тех пор, как Сирена с Риганом вернулись в Англию, чтобы увезти ее на Яву. Почему она была такой твердолобой? Почему не поверила в их любовь, не слушала их и не сделала, как они хотели?
«Теперь посмотри на себя, – беззвучно причитала Рэн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110