Пожалуй, она съест хлеб и сыр сейчас: вдруг Уэзерлит через какое-то время придет в голову идея убить ее? Рэн обеспокоило замечание Малькольма о том, что голландцы любят хоронить тела. Если ей суждено умереть, то лучше сделать это на более-менее сытый желудок.
Рэн бросила взгляд на небо. Скоро рассвет. И что будет дальше? Уэзерли бросит ее здесь, привязанной к дереву? Конечно, он так и сделает, у него нет выбора. Он отправится вниз по реке, разыщет Калеба и потребует выкуп. Значит, ей придется провести весь день у этого проклятого дерева. Рэн уже чувствовала, как туго затянута веревка вокруг ее талии. Жаль, что на ней так мало надето: лишняя одежда могла бы защитить тело от жжения, которое уже давало о себе знать. Да и долго находиться в неподвижности было серьезным испытанием для Рэн: она от рождения была непоседой.
Малькольм пытался развести небольшой костерок под раскидистыми ветвями деревьев, но делал это больше для света, чем для тепла. Стоял июнь, было тепло, и усыпанное незнакомыми звездами черное бархатистое небо не предвещало дождя.
Когда костер разгорелся, Уэзерли присел на корточки немного в стороне и осмотрелся кругом. «Хорошее место, – подумал он. – Достаточно далеко от воды, чтобы нас могли заметить с проплывающей мимо лодки. Леса здесь густые и скроют нас от наблюдательных глаз».
Скоро он начнет переговоры с ван дер Рисом и разыщет Фаррингтона. А сейчас необходимо как следует выспаться, чтобы восстановить силы.
Малькольм знал, что ему потребуется хорошая физическая форма и изрядное мужество, чтобы предстать перед таким внушительным человеком, как Калеб ван дер Рис.
ГЛАВА 19
Оставив Питера и Лидию ухаживать за раненым, Калеб высадился на берег, чтобы нанести короткий визит в укрепленное поселение Сейбрук-Таун, расположенное в устье реки Коннектикут, в самом центре территории индейцев племени пикотов. Из-за тяжелого похмелья – результата прошедшей ночи – Калеб покинул корабль ближе к вечеру. Огромный золотой шар быстро спускался на густые зеленые кроны деревьев на западе, когда по утоптанной пыльной дороге капитан вошел в форт и направился к конторе своей компании, известной в Новом Свете как Голландская Вест-Индская компания.
Калеб уже бывал в Сейбруке, когда два года назад приезжал договариваться о поставках табака сорта «Империал» из Вирджинии. С тех пор поселение заметно преобразилось: в стенах форта теперь проживало несколько сотен человек – в основном купцы и ремесленники; в окрестностях Сейбрука появились фермы; широкая полоса леса, окружавшая форт, была начисто вырублена на случай внезапного нападения индейцев.
Калеб тихо открыл грубую деревянную дверь в контору компании и сразу же понял: что-то случилось, притом очень плохое. Контора была грязной и пустой. На гвозде, вбитом в стену, висела ободранная по краям карта, в углу валялся фонарь, в котором кончилось масло. На единственном стуле пьяно развалился какой-то мужчина, которого Калеб никогда прежде не видел. Он сидел положив ноги на ветхий стол и громко храпел.
Калеб взял ноги мужчины, обутые в мокасины, и сбросил их на пол. Он был вне себя от гнева. Неужели всему в этом плавании суждено пойти прахом? Он вновь ощутил тяжесть в груди и вспомнил о Рэн и Обри.
– Что… кто? – пробормотал мужчина, пытаясь сообразить, что происходит.
– Как, тысяча чертей, это называется?! – заорал Калеб. – Ты позор для компании! Где Галт?
– А ты, черт возьми, кто такой, чтобы спрашивать? – сердито сказал мужчина, тыльной стороной ладони вытирая мокрый рот.
– Я капитан Калеб ван дер Рис. Я прибыл сюда, чтобы получить отчет и забрать меха и табак обратным рейсом в Англию. Где вы храните товары? Но сначала скажи мне, где Галт, и объясни весь этот бардак!
Мужчина чувствовал себя не лучшим образом. Он знал, что рано или поздно настанет день, когда придется держать ответ, но не был готов к этому. Человек, который сейчас стоял перед ним, не походил на того, кто станет выслушивать объяснения и принимать извинения. Но почему, в конце концов, он должен оправдываться? Его зарплату уже задержали на месяц, и он ничем не обязан этому разъяренному капитану.
– Я жду, – сквозь стиснутые зубы процедил Калеб, борясь с искушением ударить неряшливого человека.
– Меня зовут Конрад. Галт умер месяц назад: на него напал небольшой отряд индейцев. Меха разграбили, склад опустошили. Если вы думаете, что я пойду разбираться в лагерь индейцев, чтобы меня убили, а ваши ублюдки-бюргеры богатели, то ошибаетесь! Этот набег назревал уже давно. Индейцы стащили все, что могли унести. Они разворовали склады и даже забрали с собой двух женщин!
– Почему? – зарычал Калеб, вспоминая о добрососедских отношениях между краснокожими и белыми, который существовали два года назад.
– А я, черт побери, почем знаю? Кому известно, почему индейцы это делают? Они же дикари и не могут думать как разумные люди, – проворчал Конрад, избегая смотреть Калебу в глаза.
– Я задал вопрос и ожидаю ответа! – Калеб схватил Конрада за шиворот и поставил на ноги, с презрением глядя в глаза старика.
Конрад вдруг почувствовал уважение к решительному капитану. Он был первым белым человеком после бездомного иезуитского священника, что иногда проходил через Сейбрук к долине реки Гудзон, который допустил, что у индейцев есть причины для недовольства. Конрад понимал, почему все были настроены против индейцев. Поселенцы присвоили земли, принадлежащие племени, согнали с них индейцев и, уверенные в своей правоте, самоотверженно защищали их, постоянно живя под угрозой нападения. Этой причины для белых было достаточно, чтобы ненавидеть краснокожих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110