ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Назад для меня пути нет.
– Пытаешься взвалить на меня вину за все обиды…
– Нет! Боже, Мосс, ты уже давно перестал видеть во мне того человека, которым я являюсь. Мне нужен развод для меня самой.
– Что сказал отец?
– То, что можно было ожидать. Сказал, что в семье не будет развода. Я перед ним не отступила… и перед тобой не отступлю.
– Почему бы нам немного не подождать, не поразмыслить? Должен признаться, я этого не ожидал. Мне нужно время, чтобы подумать, прийти к какому-то решению.
– Думай сколько угодно. Как я уже сказала, я подала на развод. Я только хотела, чтобы ты услышал это от меня, а не от своего отца.
– Билли, Билли… Где мы допустили ошибку? Мы владели так многим. Как это случилось с нами? – Мосс устало вздохнул. Только этого ему не хватало, когда и без того все идет наперекосяк. Боже, еще и отец окажется у него на шее.
– Не знаю, Мосс. Я пыталась. Но слишком утомительно биться головой о каменную стену.
– Ты обвиняешь меня. Слышу по твоему голосу. Говоришь, что ты устала. И не упомянула, что мы оба старались. Я тоже пытался, черт побери!
– Ты недостаточно старался. Наша семья не распалась бы, если бы ты пытался так же сильно, как я. Никто из нас ничего не имеет. Разве ты не видишь? Да, я обвиняю тебя. Я хотела объединить семью. Хотела, чтобы ты почувствовал это так же, как я. Ты дал обещание и нарушил его. Единственного, единственного, чего я когда-либо хотела, ты мне не дал. Мою семью. Теперь мне это больше не нужно. И ты мне больше не нужен, Мосс.
Мосс не сводил с нее глаз.
– Ты слышала, что сейчас сказала? – медленно проговорил он. – Ты слышала свои слова?
Билли подошла к двери и распахнула ее.
– Слышала. Я это выстрадала. Поздно, Мосс. Лучше тебе вернуться в дом. Я устала.
Мосс с ненавистью прислушался к скрежету задвигаемого засова. Постоял у дверей, сигарета свисала с его губы. Он долго стоял здесь уже после того, как погас свет. Как могло все кончиться? Если бы он сказал, что все кончено… а сейчас он не был готов. Он знал, как бороться, и будет бороться за то, что принадлежит ему.
* * *
Райли радовался, что кончился праздник, День Благодарения; его не было дома со своей семьей на традиционном ужине. Но у него дело, важное дело. Из окна спальни он посмотрел на последствия ночного снегопада. Трудновато будет идти с маршем антивоенного протеста в такую погоду. Райли надеялся, что все-таки средства массовой информации осветят это событие. Анна Мария Воловски сказала, что такое событие не упустят, а она-то, казалось, всегда знала, как пойдут дела.
– На улице, наверное, градусов двадцать мороза, – проворчал Райли, обращаясь к своему товарищу по комнате Майку О'Нейлу. – Замерзнем там как собаки.
– Знаю. Я надел длинные кальсоны и две пары носков. Успокойся, Коулмэн, это всего лишь на пару часов. Выживем. Этот снегопад все равно что старая шляпа для газетчиков, а мы им подкинем новостей, чтоб было о чем написать. Ради этого стоит померзнуть.
Вьетнам, дьявольская заваруха на другом краю света. Не многие называли это войной, а следовало бы, подумал Райли. До сих пор это именуется «политической акцией», размышлял он, подправляя краской плакат, который будет нести: «Верните их домой!!!».
– Они получат свои новости, – усмехнулся Майк. – Что скажешь о моем?
Райли обернулся, чтобы глянуть па лозунг в руках Майка: «Я не иду!».
– Это твое последнее слово, О'Нейл?
– Вот именно, последнее.
– Пошли. Остальные ждут, а я не хочу идти пешком к административному зданию. Я дитя комфорта, предпочитаю посидеть в тепле, пока мы не двинемся.
* * *
Демонстрация в студенческом городке Кентуккского университета обещала стать самой значительной из проходивших здесь до сих пор: журналисты не могли пропустить такое событие.
Марш начался довольно мирно и таковым остался бы, если бы какой-то неопытный полицейский не стал размахивать своей дубинкой от досады на этих «деток богатых задниц, которым больше нечего делать». Майку О'Нейлу удар пришелся по левому плечу. При звуке ломающейся плечевой кости приятеля Райли пришел в ярость. Он размахнулся и обрушил свой плакат на правую руку полицейского, заставив его выронить дубинку в снег. Сара Фитц подхватила ее и нацелилась на второго полисмена. Райли оттеснил Сару в сторону и прыгнул на полицейского. Оператор навел камеру на его сердитое лицо, в то время как тот колотил противника так, что любо-дорого смотреть. Тут началась такая потасовка, что чертям в аду стало жарко.
На Майка О'Нейла, лицо которого было искажено болью, надели наручники и бросили в полицейскую машину вместе с Райли.
– У него сломано плечо. Снимите с него наручники, – умолял Райли. – Мы никуда не убежим. Не мучайте его. Вы что, не видите, как ему больно?
– Заткнись, и чтоб я от тебя ни одного слова не слышал. Все вы дерьмо. Все, кто не хочет служить в армии, дерьмо.
– Можете думать что угодно, но, пожалуйста, снимите с него наручники. Посмотрите на его плечо, если не верите. – В ответ полицейский офицер язвительно засмеялся.
– Не старайся зря, Райли, – пробормотал Майк. – Слушай, если я помру, не держи на меня зла.
Райли пристально посмотрел на друга. Вокруг рта у Майка появились голубоватые тени, лицо приобрело пепельный оттенок. Но в полицейской машине было тепло.
– Еще раз просить вас я не собираюсь. Снимите наручники с моего друга!
– Заткнись!
Райли лихорадочно думал. Иногда другого выхода не остается.
– Моему дедушке это не понравится, – прошептал он. Полицейскому пришлось напрягать слух, чтобы расслышать его слова. – И отцу тоже. А когда они недовольны, то и многие другие люди – тоже. Например, такие, как комиссары полиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221
– Пытаешься взвалить на меня вину за все обиды…
– Нет! Боже, Мосс, ты уже давно перестал видеть во мне того человека, которым я являюсь. Мне нужен развод для меня самой.
– Что сказал отец?
– То, что можно было ожидать. Сказал, что в семье не будет развода. Я перед ним не отступила… и перед тобой не отступлю.
– Почему бы нам немного не подождать, не поразмыслить? Должен признаться, я этого не ожидал. Мне нужно время, чтобы подумать, прийти к какому-то решению.
– Думай сколько угодно. Как я уже сказала, я подала на развод. Я только хотела, чтобы ты услышал это от меня, а не от своего отца.
– Билли, Билли… Где мы допустили ошибку? Мы владели так многим. Как это случилось с нами? – Мосс устало вздохнул. Только этого ему не хватало, когда и без того все идет наперекосяк. Боже, еще и отец окажется у него на шее.
– Не знаю, Мосс. Я пыталась. Но слишком утомительно биться головой о каменную стену.
– Ты обвиняешь меня. Слышу по твоему голосу. Говоришь, что ты устала. И не упомянула, что мы оба старались. Я тоже пытался, черт побери!
– Ты недостаточно старался. Наша семья не распалась бы, если бы ты пытался так же сильно, как я. Никто из нас ничего не имеет. Разве ты не видишь? Да, я обвиняю тебя. Я хотела объединить семью. Хотела, чтобы ты почувствовал это так же, как я. Ты дал обещание и нарушил его. Единственного, единственного, чего я когда-либо хотела, ты мне не дал. Мою семью. Теперь мне это больше не нужно. И ты мне больше не нужен, Мосс.
Мосс не сводил с нее глаз.
– Ты слышала, что сейчас сказала? – медленно проговорил он. – Ты слышала свои слова?
Билли подошла к двери и распахнула ее.
– Слышала. Я это выстрадала. Поздно, Мосс. Лучше тебе вернуться в дом. Я устала.
Мосс с ненавистью прислушался к скрежету задвигаемого засова. Постоял у дверей, сигарета свисала с его губы. Он долго стоял здесь уже после того, как погас свет. Как могло все кончиться? Если бы он сказал, что все кончено… а сейчас он не был готов. Он знал, как бороться, и будет бороться за то, что принадлежит ему.
* * *
Райли радовался, что кончился праздник, День Благодарения; его не было дома со своей семьей на традиционном ужине. Но у него дело, важное дело. Из окна спальни он посмотрел на последствия ночного снегопада. Трудновато будет идти с маршем антивоенного протеста в такую погоду. Райли надеялся, что все-таки средства массовой информации осветят это событие. Анна Мария Воловски сказала, что такое событие не упустят, а она-то, казалось, всегда знала, как пойдут дела.
– На улице, наверное, градусов двадцать мороза, – проворчал Райли, обращаясь к своему товарищу по комнате Майку О'Нейлу. – Замерзнем там как собаки.
– Знаю. Я надел длинные кальсоны и две пары носков. Успокойся, Коулмэн, это всего лишь на пару часов. Выживем. Этот снегопад все равно что старая шляпа для газетчиков, а мы им подкинем новостей, чтоб было о чем написать. Ради этого стоит померзнуть.
Вьетнам, дьявольская заваруха на другом краю света. Не многие называли это войной, а следовало бы, подумал Райли. До сих пор это именуется «политической акцией», размышлял он, подправляя краской плакат, который будет нести: «Верните их домой!!!».
– Они получат свои новости, – усмехнулся Майк. – Что скажешь о моем?
Райли обернулся, чтобы глянуть па лозунг в руках Майка: «Я не иду!».
– Это твое последнее слово, О'Нейл?
– Вот именно, последнее.
– Пошли. Остальные ждут, а я не хочу идти пешком к административному зданию. Я дитя комфорта, предпочитаю посидеть в тепле, пока мы не двинемся.
* * *
Демонстрация в студенческом городке Кентуккского университета обещала стать самой значительной из проходивших здесь до сих пор: журналисты не могли пропустить такое событие.
Марш начался довольно мирно и таковым остался бы, если бы какой-то неопытный полицейский не стал размахивать своей дубинкой от досады на этих «деток богатых задниц, которым больше нечего делать». Майку О'Нейлу удар пришелся по левому плечу. При звуке ломающейся плечевой кости приятеля Райли пришел в ярость. Он размахнулся и обрушил свой плакат на правую руку полицейского, заставив его выронить дубинку в снег. Сара Фитц подхватила ее и нацелилась на второго полисмена. Райли оттеснил Сару в сторону и прыгнул на полицейского. Оператор навел камеру на его сердитое лицо, в то время как тот колотил противника так, что любо-дорого смотреть. Тут началась такая потасовка, что чертям в аду стало жарко.
На Майка О'Нейла, лицо которого было искажено болью, надели наручники и бросили в полицейскую машину вместе с Райли.
– У него сломано плечо. Снимите с него наручники, – умолял Райли. – Мы никуда не убежим. Не мучайте его. Вы что, не видите, как ему больно?
– Заткнись, и чтоб я от тебя ни одного слова не слышал. Все вы дерьмо. Все, кто не хочет служить в армии, дерьмо.
– Можете думать что угодно, но, пожалуйста, снимите с него наручники. Посмотрите на его плечо, если не верите. – В ответ полицейский офицер язвительно засмеялся.
– Не старайся зря, Райли, – пробормотал Майк. – Слушай, если я помру, не держи на меня зла.
Райли пристально посмотрел на друга. Вокруг рта у Майка появились голубоватые тени, лицо приобрело пепельный оттенок. Но в полицейской машине было тепло.
– Еще раз просить вас я не собираюсь. Снимите наручники с моего друга!
– Заткнись!
Райли лихорадочно думал. Иногда другого выхода не остается.
– Моему дедушке это не понравится, – прошептал он. Полицейскому пришлось напрягать слух, чтобы расслышать его слова. – И отцу тоже. А когда они недовольны, то и многие другие люди – тоже. Например, такие, как комиссары полиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221