– Нет? Ты сказал «нет»?
– Именно. Послушай, я… Кровь, что ли, ударила мне в голову? Но мне показалось, ты приняла меня за кого-то другого… своего мужа, наверное… Мне нравится ласкать женщину, настраивать ее на лучшее, на занятие любовью; я сам получаю от этого огромное наслаждение, но ты лишила меня такой возможности. Я не твой муж, Эмили. Я – это я! Да, мне хочется заняться с тобой любовью, но зачем брать тебя силой и самому быть изнасилованным? Секс предполагает участие двух людей… В этой комнате один явно лишний, и если он не уйдет, выбора у нас не остается.
Эмили, побагровев от стыда, запахнула халат и отвела глаза.
– Я… Вызови мне такси. Пожалуйста… Моя одежда, скорее всего, уже высохла. – Она едва ворочала языком от потрясения: никогда в жизни ей не приходилось испытывать такой позор.
– Эмили…
У миссис Торн пересохло во рту. Нужно немедленно оправдаться, а если не получится, то напасть первой, не дожидаясь атаки. Сицилианская защита – в нападении… Словом, неплохая тактика для загнанных в угол.
– Эмили…
Женщина ринулась вверх по лестнице, не подумав, что ее одежда лежит внизу, в ванной комнате. Догадавшись, она помчалась туда, заливаясь слезами. Не надо смотреть на человека, только что смертельно ее оскорбившего. Эмили не сделала ничего предосудительного, чтобы вызвать такую негативную реакцию. Взяла на себя лидерство? А разве женщины не могут время от времени брать на себя инициативу? Во всех журналах говорится, что представительницы прекрасного пола должны откровенно признаваться своему мужу или возлюбленному, чего они хотят. Может, автор статьи имел в виду слова, а не действия? Скорее всего, она просто не поняла смысла прочитанного…
В ванной, закрыв дверь, миссис Торн сорвала с себя халат и схватила одежду. Задыхаясь, она надела туфли, изо всех сил сдерживая слезы. Боже, где же пальто? Висит на кресле около камина… Это значит, ей придется возвращаться в гостиную, пройти мимо Бена, волей-неволей взглянуть на него и, возможно, заговорить. В этот момент Эмили заметила дверь, ведущую на террасу, и в ней сработало ее извечное упрямство. Направляясь к желанному выходу, она знала, что поступает страшно глупо. Косые струи дождя ворвались в комнату. Хватит ли у нее мужества пройти пять миль до клиники? Тем более в такую погоду. Сначала надо решиться, а уж потом выходить. Миссис Торн подумала и пришла к выводу: нужно вызвать такси, а подождать его можно на маленьком крылечке под крышей.
Эмили открыла дверь. Как обычно люди переживают свой позор? Кажется, с высоко поднятой головой, не отводя глаз от обидчика? Да, так и следует действовать, будто ничего не случилось. Итак, набросить пальто и вызвать такси… Однако, прекрасно зная себя, Эмили понимала, что сделать это не так легко, как представляется на первый взгляд. Достоинство… Вот чего ей не хватает в данный момент.
Миссис Торн прошла в комнату, взяла телефон и набрала номер диспетчерской «Саут Плейнфилд компани». Ее заверили, что машина прибудет через семь минут.
– Спасибо за ужин. Извини, мне жаль, что тебе самому придется мыть посуду. Я вызвала такси, оно придет с минуты на минуту. Я подожду на улице.
– Эмили…
Женщина закрыла дверь и только тогда до нее дошло, что над маленьким крылечком нет крыши. Выражаясь точнее, оно оказалось бетонным возвышением с перилами. Она промокла буквально через несколько секунд. Дважды за ночь – это уж слишком.
Такси прибыло в тот момент, когда Бен распахнул дверь.
– Черт возьми, Эмили, заходи сюда. Нам необходимо поговорить.
– А мы уже закончили разговор, – крикнула миссис Торн, пытаясь перекрыть голосом шум ливня и усаживаясь в машину. Она дрожала от холода, зубы выбивали барабанную дробь. Краска стыда по-прежнему заливала лицо. Ей обязательно нужно поплакать. «Ты всегда рыдала, Эмили, хотя слезы никогда не помогают исправить положение, – упрекнул внутренний голос. – Нужно было выслушать Джексона, а ты никогда не поступаешь таким образом… Сначала что-то совершаешь, а потом жалеешь о содеянном. Именно твое упрямство заставило тебя отказаться от прав на владение клиниками. Глупо, глупо, глупо…»
Женщина вручила водителю такси пятидолларовую банкноту, выхватила ключи из кармана и выскочила из салона машины. Открыв дверь своего центра, она тут же ее захлопнула и побежала по темному помещению, задевая юбкой тренажеры, в ванную комнату. Закрывшись, Эмили включила свет, разделась и шагнула под душ. Смыть бы слова Бена, очиститься от стыда… Она с остервенением терла себя мочалкой, намыливаясь снова и снова. Ванная была наполнена паром до такой степени, что миссис Торн не видела собственного отражения в зеркале. Это хорошо, ибо у нее не возникало желания смотреть на Эмили Торн. Лицезреть ее и быть ею – абсолютно разные вещи.
– Он мне нравится, очень нравится, – исступленно бормотала она.
Когда Эмили принялась натягивать на еще влажное тело тренировочный костюм, раздался стук в двери. Бен! Выключив свет в ванной, она осторожно пробралась в коридор. Миссис Торн видела очертания его фигуры, слышала его голос. Он звал ее, говорил, что будет стоять у входа всю ночь и ждать, пока она одумается и поговорит с ним.
– Давай, давай, стой там… Мерзни… Мне наплевать! – пробормотала Эмили и пошла в комнату отдыха. Здесь она взяла телефон и позвонила домой, на Слипи-Холлоу-роуд.
– Лина? Это я. Выслушай меня и сделай следующее… Подъедь к черному ходу клиники и забери меня отсюда. Пожалуйста! В парадную дверь ломится Бен, говорит, что не уйдет. Я все тебе расскажу, когда вернусь. Извини, что вытаскиваю тебя в такую погоду, да еще ночью… Пока ты доберешься, я буду готова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112