Вероятно, он удовлетворился тем, что увидел, и перенес свое внимание на Рори. В ответ малышка уставилась на него, серьезная, с широко раскрытыми глазами. Потом уткнулась лицом в плечо Уэнди.— Она немного застенчива, да? — спросил он.— Да нет, но ей нравятся те люди, которые нравятся мне. — Слова вылетели прежде, чем Уэнди успела остановить себя. Он взглянул на нее, и она прикусила язык, затем поспешила добавить: — У нее, кажется, режется зубик. Поэтому девочка сегодня капризничает.Рори поглядывала на него, все еще пряча лицо в водолазке Уэнди. Брат Мариссы сунул руку в карман плаща и вынул связку пластмассовых ключей яркой расцветки. Он небрежно побренчал ими в полуметре от лица Рори и сказал:— Эй, привет, крошка. По-моему, я твой дядя Мак.Уэнди, конечно, понимала, что он вряд ли поверил ей, но все же его слова прозвучали ударом грома.— Мак? — повторила она. — Я думала, ваше имя…— Самюэль Маккензи Берджесс, — спокойно произнес он. — В нашей семье по традиции старшему сыну дают имя отца.Рори попыталась левой рукой схватить ключи, но промахнулась. Мак Берджесс поднес их немного ближе, по-прежнему глядя на Уэнди.Рори оттолкнулась от ее плеча и ухватила в кулачок один из ключей. Мак выпустил игрушку, а затем просунул руки под мышки девочки. Уэнди позволила ему взять ее на руки — все же ребенок не канат для перетягивания. Но внутри она почувствовала невероятную пустоту, одиночество и холод.Мак сказал, что он большой любитель детей, и это так, подумала она с горечью. Хитрый маневр. Поглощенная своим новым сокровищем, Рори, казалось, даже не заметила перемещения. И как ловко придумано — отвлечь внимание Уэнди разговором об именах, чтобы завладеть ребенком.— А теперь, если вы удовлетворены моими верительными грамотами, могу ли я расспросить вас о ребенке? — вежливо продолжал Мак Берджесс. — Как ее имя?— Рори.Он поморщился.— Ну, по крайней мере не Снежинка или что-нибудь совсем уж вычурное.— Вернее, Аврора.— Вполне в духе Мариссы. Претенциозно, хотя довольно мило. Давайте-ка присядем и поговорим.Уэнди не сознавала до этого момента, что Мак Берджесс по-прежнему стоит в коридоре, а дверь распахнута настежь. Он умно поступил, подождав, пока не завладеет ребенком; естественно, она не может прогнать его, пока Рори у него на руках.— Проходите, пожалуйста, — мягко сказала она.Он проследовал за ней в маленькую гостиную. Уэнди смотрела, как брат Мариссы окинул оценивающим взглядом комнату, задержавшись на небольшой рождественской елке и на скромной горке подарков под ней.Он выбрал себе место в углу дивана.— Видимо, она развивается нормально, не так ли? — сказал он.— А вы ожидали каких-то нарушений?Его голос был почти нежен.— Ирония никуда нас не приведет, Уэнди. — Он был прав, и она понимала, что зря раздражается по пустякам. — Нет никаких сомнений, что это ребенок Мариссы, — продолжал Мак Берджесс, — и я бы нисколько не усомнился в этом, даже если бы не провел сегодня целый час в мэрии и не нашел ее свидетельство о рождении. Теперь нам нужно решить, что делать дальше.— Не нужно ничего делать. Марисса вверила ее мне. — Это была правда, но без завещания, которое подтверждало бы ее опекунство, Уэнди нечем было доказать, что сказала Марисса или чего она хотела. И она понимала, что Мак Берджесс не поверит ей на слово.А он просто пропустил ее заявление мимо ушей.— А что с отцом? Имя в свидетельстве о рождении ничего мне не говорит.Уэнди покачала головой.— Я видела его. Марисса встречалась с ним некоторое время, но к тому моменту, как родилась Рори, они разошлись, и он не проявлял к ребенку никакого интереса. Когда Марисса… — Ей пришлось прочистить горло. Все еще трудно было смириться с мыслью о том, что подруги больше нет. — Когда она умерла, я позвонила ему, а он только поблагодарил меня за сообщение и повесил трубку.— Так что ребенок остался у вас.— Я же сказала вам — Марисса вверила ее мне.— Но у вас, конечно, нет никаких официальных документов. Марисса не оставила завещания.— Нет. Она попросила меня взять ее дочку к себе.— Какие-нибудь свидетели? — спросил он сухо.Она нехотя качнула головой.— Мы были с ней одни в реанимации… Вы мне не верите, да?— Не вижу, почему я должен вам верить. — Он говорил тихо, но в голосе была какая-то напряженность, от которой у Уэнди к горлу подступил ком. — Сегодня вы в течение получаса уже четыре раза солгали мне.Уэнди почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо.— Женщина пойдет на все, чтобы защитить своего ребенка.— Если существует реальная опасность, тогда это понятно, но в данном случае, когда у вас нет законного права на этого ребенка…Рори стала проявлять беспокойство. Она бросила ключи и начала хныкать.— Ей пора поесть и лечь спать. — К удивлению Уэнди, Мак послушно передал ей девочку. Но, возможно, он был из тех людей, которым дети нравятся, только когда они чистенькие, очаровательные и веселые.Она приглушила свет, завернула Рори в одеяло и устроилась с ней в кресле-качалке. Девочка сосала из бутылочки и следила глазками за мельканием огоньков на елке.— Почему же вы все-таки позвонили, Уэнди?Она вздохнула и произнесла:— Я подумала, что это нечестно — держать семью Мариссы в неведении относительно существования Рори, но я ни о чем не просила.— Вот уже и пять. — Мак Берджесс откинулся на диване и положил ногу на ногу. — Пять раз вы солгали, — пояснил он, словно и без того не было понятно, о чем он говорит.— Неважно, что вы думаете, — холодно произнесла она. — Марисса действительно сказала мне, что хочет, чтобы Рори осталась на моем попечении.Последовало долгое молчание, которое наконец нарушил брат Мариссы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43