— Неужели ты думаешь, что я бы этого не распознал, Линдсей?
— Твои дела меня вообще не касаются. Но в твоих же интересах советую тебе быть поосторожнее.
— Можешь об этом не беспокоиться. Видишь ли, я еще помню, как примерно те же приемы когда-то использовала ты.
Линдсей потрясение воскликнула:
— Ничего подобного!
— Не отрицай. С самого первого дня, как начала работать в конторе отца, ты принялась расставлять на меня сети. И если ты таким же образом вела себя и в колледже, не удивляюсь, что тебя оттуда исключили!
— Меня не исключили, Гибб. Просто мои оценки были немного ниже нормы.
— О, и поэтому Бен забрал тебя домой и определил на такую работу, где мог бы за тобой присматривать? Это мне известно по опыту, поверь. Думаю, и в самке черного паука есть что-то привлекательное, раз мужские особи, несмотря ни на что, попадаются в сети. Мне удалось спастись и не заплатить за ошибку жизнью, так что второй раз я на том же месте не оступлюсь.
— Что ж, очень похвально, — холодно ответила Линдсей. Его слова задели ее гордость. Неужели он действительно смотрит на брак с ней как на объятия со смертью?
Гибб разлил кофе по чашкам и подал одну ей.
— Если ты пришла не затем, чтобы наговаривать на Скию, то, может быть, хочешь взять с меня членский взнос? — Он указал на пару бархатных кресел у камина, приглашая Линдсей сесть.
— Взнос? А, ты имеешь в виду клуб Центральной площади? Думаю, тебя мы зачислим почетным членом — ведь, в конце концов, Оливеры уже платили за это.
— О, я вовсе не настаиваю, чтобы со мной обращались как с почетным гостем.
— В таком случае можешь заплатить десять долларов и получить членскую карточку, — раздраженно сказала Линдсей.
Гибб вынул бумажник.
— Давно ты живешь на площади?
— С тех пор, как открыла магазин.
— А когда это было?
— Когда Бипу исполнился год. Папа продал дом, и я решила, что самое время начать все сначала.
— А до тех пор ты работала у Бена? Линдсей подняла на него глаза.
— Я не наниматься на работу пришла и не анкету заполнять, так что не думаю, что обязана отвечать на твои вопросы, Гибб. Он пожал плечами:
— Я просто поинтересовался. Однако в тебе что-то бесспорно переменилось.
— Не вижу, с какой стороны это должно тебя касаться. Но все же могу сказать: мою жизнь изменил Бип.
— Рад, что у тебя все так хорошо сложилось, — небрежно заметил он. — Ты получила все, чего хотела.
— Бип — не обыкновенный ребенок, — решившись, начала Линдсей. — Именно поэтому я и здесь. — Она повертела в руках чашку. — Надеюсь, он поблагодарил тебя за змея?
— Да. Ты из-за этого пришла, Линдсей? Я не должен был покупать ему змея?
— Нет, не в этом дело. Это было очень внимательно с твоей стороны. Но я хотела спросить, какие у тебя намерения. Его брови сдвинулись.
— Намерения? Какие у меня могут быть намерения относительно Бенджамена?
— Я понимаю, — резко ответила Линдсей. — Я отлично понимаю, что никакого дела с ним ты иметь не желаешь.
— Совершенно верно. Тогда скажи мне, ради Бога, о чем речь? Это был всего лишь бумажный змей, Линдсей.
— Я понимаю, что покажусь матерью-наседкой, но змей здесь ни при чем. Проблема в другом. — Она сделала глубокий вздох. — Видишь ли, ты Бипа просто очаровал. Ты новый, незнакомый человек, и одно это уже поставило тебя в особое положение. А то, что ты обратил на него внимание, сделало тебя для него героем. И, боюсь, это просто так не пройдет.
— Может быть, пора перестать читать ему на ночь сказки? — сухо спросил Гибб. Линдсей отставила чашку в сторону.
— Мне следовало ожидать, что ты не поймешь, — тихо произнесла она. — Спасибо за кофе. Не буду больше тебя отвлекать от работы. Гибб молча последовал за ней к выходу. Положив руку на дверную ручку, Линдсей повернулась к Гиббу и, не глядя ему в глаза, попросила:
— Пожалуйста, Гибб, не давай ему рассчитывать на тебя.
— И в мыслях не держу! Все, что мне надо, — это покончить с работой и поскорее уехать.
— Ты это знаешь, я это знаю. Но Бип не понимает, что ты не желаешь задерживаться на одном месте. Пока ты здесь, тебе наверняка случится с ним встречаться. Прошу тебя, не поощряй его надежд.
Он не ответил, и Линдсей, устало опустив плечи, направилась через площадь к себе, чувствуя, что ее визит оказался пустой тратой времени.
Гибб стоял у окна и смотрел, как Линдсей пересекает площадь. Она была уже у дверей «Попурри», когда рядом остановилась машина, откуда вышли Бен Арментраут и Бип. Мальчик держал в руках большую яркую коробку. Потом все трое исчезли в магазине, а Гибб сел за стол, на котором были разложены отчеты.
Но работа не шла ему на ум. Перед глазами все еще стояло лицо Линдсей — очаровательное, взволнованное, исполненное нежности, когда она говорила о своем ребенке.
От нее исходил легкий аромат земляники. Это потрясло его. В прежние времена она предпочитала «Полуночную страсть», стоившую несколько сотен долларов за унцию. Ему никогда не забыть скандал, когда пришел счет за две унции этих духов.
Но теперь от нее пахло земляникой, и этот запах, неизвестно почему, казался ему в тысячу раз более чувственным, нежели аромат самых дорогостоящих духов. Вчера на вечеринке он ничего подобного не заметил. В «Попурри» тоже. Потому что и там и там было слишком много различных ароматов, которые смешивались и не давали ничего почувствовать. И даже в «Ивах» в пятницу, когда он поцеловал Линдсей в щеку, он не почувствовал запаха земляники, а запомнил только нежность ее кожи.
Поцеловав ее, он совершил очередную глупость. Линдсей разозлила его язвительным замечанием, а он не нашел ничего лучшего, как отомстить, смутив ее на глазах у всего зала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46