Это наверняка та самая пивная, где Делла собиралась работать в баре. Кэтрин старалась сосредоточиться хоть на чем-то, чтобы не обращать внимания на горячую руку Джо д’Амаро у себя на локте. Хорошо, что Делле хватило ума самой убраться отсюда подобру-поздорову. В противном случае Джо мог бы вообще распрощаться с возможностью бывать в этом месте.
В этот час в зале было темно и безлюдно. Из кухни тянуло жареной рыбой и пивом. Сначала они облюбовали столик на двоих в дальнем углу, но под боком оказалась музыкальная машина, и пришлось перекочевать в кабинку возле бара. Несколько человек лениво метали дротики, а кое-кто сидел возле стойки и смотрел по телевизору “Любовные связи”.
К ним моментально подошла официантка, и Джо принялся с апломбом давать Кэтрин советы по поводу меню. Все его советы Кэтрин пропустила мимо ушей и выбрала то, что действительно хотела.
– Вы видели, что они делают со зданием городского суда? – возмущенно спросил Джо, когда официантка скрылась на кухне. – Черт побери, вот бы мне этот контракт! Он же мне по ночам снился!
– Вы собирались рассказать мне о Фриц, – напомнила Кэтрин. Ее почему-то тревожили любые попытки заговорить о чем-либо еще. Как будто чем больше она узнает про Джо д’Амаро – пусть даже это окажется сущая чепуха, – тем труднее ей будет сидеть с ним в пивной и делать вид, будто ничего особенного не происходит.
Ее просто… тянуло к этому человеку, хотя выглядел он не так уж притягательно. Но ее тянуло – и все тут. Он приехал с работы, был небрежно одет, непричесан и небрит – и тем не менее оставался для нее самым красивым мужчиной на свете. Кэтрин посмотрела в его пронзительные синие глаза. Он не отвел взгляд, и это еще больше ее смутило. Она не знала, о чем говорить. Она хотела просто смотреть и смотреть на него. Совсем как ребенок, получивший новую игрушку. Нужно было налюбоваться им вволю, не спеша, чтобы иметь возможность решить, так ли он хорош, как показался вначале. Хотя Кэтрин давно стало ясно, что она все равно не найдет у Джо никаких изъянов. Потому что теперь, узнав его получше, она поняла, почему иногда он ведет себя так грубо. Оставалось получить ответ на один, последний, вопрос, но вряд ли Кэтрин отважится задать его вслух: “Отчего я не смогла остаться к тебе равнодушной?”
– Кэтрин, я еще раз хотел бы поблагодарить вас за помощь.
– Не за что… – Она неловко пожала плечами.
– Я считаю – то есть я надеюсь, – что теперь у нас с Фриц отношения наладятся. Но я все еще не уверен, что сумел найти правильный подход.
– Слова – это не главное, Фриц сумеет вас понять.
– Черт побери, вы так уверенно говорите…
– Потому что я действительно знаю, что можно говорить и без слов.
– А как?
– Ну… чаще всего люди объясняются взглядами. А у вас очень добрые глаза.
Тут Кэтрин потупилась, как будто внезапно решила, что не имела права разглядывать его с таким любопытством, и оттого смутилась еще сильнее.
– Я бы хотел рассказать все как было.
– А я бы хотела послушать, – призналась Кэтрин, нерешительно поднимая взгляд.
– Это была какая-то чертовщина! Она вбила себе в голову, будто кого-то сглазила. Наслушалась своих бабушек, насмотрелась телевизора – и в итоге сделала вывод, что это она подстроила гибель собственной матери.
– Ничего не понимаю.
– Вот и я тоже. Когда погибла Лиза, Фриц было два года. Позже ей рассказали, что она всюду ходила следом за матерью и все время канючила: “Мама, мама! ” Фриц вообразила, что тем самым она выводила всех из себя. Я объяснил, что так ведут себя все маленькие дети. Но она стала возражать. Просто в голове не укладывается! Представляете, она перестала звать меня папой, потому что испугалась, как бы со мной не случилось несчастья! Я до сих пор не могу найти здесь никакой связи – а она находит! И она по-прежнему зовет меня Джо, хотя вроде бы мы с ней все выяснили. Но я никак не могу понять, почему она решила взвалить всю вину на себя…
– В определенном возрасте детям это свойственно. Они часто считают себя причиной разводов или смерти одного из родителей.
Джо удивленно уставился на нее через стол. Официантка подала пиво, и он с наслаждением отпил из своей кружки.
– Я хотел бы задать вам один вопрос, не связанный с Фриц.
– Слушаю.
– Вы… – Джо снова замялся. – Вы никогда ни о чем меня не спрашиваете. Почему?
– Не понимаю, что вы имеете в виду.
– Я имею в виду, что мы довольно много с вами беседовали, и вы ни разу не поинтересовались, откуда я приехал и что делаю в Уилмингтоне. Я не встречал еще ни одного человека, которому не пришлось бы объяснять, откуда у меня такой акцент и зачем я сюда переехал.
– Скорее всего я не расспрашивала вас потому, что вы сами запретили совать нос в чужие дела.
– Скорее всего, – виновато улыбнулся Джо. – Но я не думаю, что это главная причина. – Он чувствовал – да что там, он знал наверняка! Эта женщина ни за что не промолчит, если действительно пожелает о чем-то узнать! – Так в чем же дело? Мне почему-то кажется, что вы… нарочно сдерживаетесь.
– От того, чтобы совать нос в чужие дела? – лукаво добавила Кэтрин, но Джо было не до шуток. И она добавила вполне серьезно. – Я сдерживалась, потому что вы сами сказали, что не любите говорить о Лизе, о своей жене. Мне казалось, что ваш переезд в Уилмингтон как-то связан с ее гибелью. И я старалась не расспрашивать.
Джо уже подготовил себя к какому-нибудь уклончивому ответу и к тому, что его вежливо поставят на место. Он боялся, что его сочтут слишком навязчивым, или болтливым, или самоуверенным, но вместо этого Кэтрин сказала правду.
Джо долго разглядывал свою кружку, прежде чем сделал глоток и ответил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105