— И еще я хочу заложить первый кирпичик в фундамент вашего финансового благополучия. — Она достала из сумки небольшой сверток и протянула его Гарри. — Я, безусловно, не могу позволить себе в полной мере вознаградить вас за работу, но прошу принять это вместе с моей вечной и безграничной благодарностью.
Гарри снял розовую, в мелкий цветочек, обертку и тупо уставился на то, что оказалось у него в руках, — десять новеньких похрустывающих стодолларовых банкнот.
Лесли пришла в себя первой.
— Мы не можем взять это, Рейчел. Это… это слишком много…
— Даже слушать ничего не желаю! То, что вы сделали, стоит по крайней мере раза в три дороже. И это относится только к каталогу. Не считая оформленной тобой витрины и других твоих идей и предложений. Нет-нет-нет, пожалуйста, не сомневайтесь и не обижайте старуху отказом. А теперь давайте веселиться! Гарри, налейте еще шампанского.
И они веселились — ели и пили, затеяли танцы, шутили и смеялись. Напоследок, допивая последний бокал, раскрасневшаяся от вина Рейчел спросила:
— Ну а вы, милые, не собираетесь стать моими клиентами?
Гарри поперхнулся и закашлялся, а Лесли слегка порозовела и шутливо заметила:
— Не знаю, не знаю, он пока не удостоил меня предложением. Верно, милый?
С трудом справившись с приступом, Гарри натянуто ответил:
— Если надумаем, то, обещаю, за нарядом придем к вам и только к вам.
Рейчел почувствовала, что влезла не в свое дело, причем весьма неловко, смутилась и поспешно распрощалась, оставив их наедине.
Молодые люди были смущены, пожалуй, не меньше, а больше нее. Они принялись убирать со стола, не произнося ни слова и старательно избегая смотреть друг на друга. Одному Богу известно, сколько бы длилась эта пауза, если бы Лесли, по натуре, да и в силу возраста более прямолинейная и откровенная, чем Гарри, не нарушила молчание вопросом:
— Что ты собираешься делать с этими деньгами?
Он был так потрясен, что едва не выронил бокалы.
— Я? Почему я? Это твои деньги.
— Ну уж нет, мистер Джодди. Они твои. Ты их заработал. Я не делала абсолютно ничего.
— Да? Тогда кто же на всех снимках? Другая женщина? Твой близнец?
— Брось, Гарри, ты отлично понимаешь, о чем я говорю. Подумаешь, дело — надеть прекрасное платье, в котором и крокодил покажется красавицей, и покрутиться в нем несколько минут перед объективом. Нет, дорогой, ты настоящий художник, ты проделал всю работу, и этот каталог полностью твоя заслуга. А потому…
— Ну хорошо, — перебил ее Гарри, — даже если считать, что исполнение только мое, с чем я, между прочим, категорически не согласен, то идея стопроцентно твоя.
— Нет… — собралась было возразить Лесли, но он не дал ей закончить.
— Послушай, Лес, ты чудесная, потрясающая, умопомрачительная девушка, но сейчас пытаешься спорить по пустякам и вести себя как самая обычная вздорная баба. Давай не будем ссориться, тем более по такому поводу. Если хочешь, поделим деньги пополам, но никак не иначе.
Она опустила глаза.
— Ты прав. Но пойми и меня…
Он подошел, притянул ее к себе и закрыл ей рот поцелуем. А когда оторвался, Лесли позабыла, что собиралась сказать.
— Вот так-то лучше. А что касается денег… появилась тут у меня одна мыслишка. С твоим появлением, Лес, судьба постоянно выказывает мне свою благосклонность. Почему бы нам не положиться на нее и не попытать счастья в казино?
— В казино?! Ты с ума сошел, Гарри Джодди? Думаешь, у хозяев казино не хватит на коньяк и новый «мерседес» без твоих пяти сотен?
Он погрозил ей пальцем и повторил:
— Как самая обычная вздор…
Лесли пожала плечами.
— Ладно-ладно, молчу. Я, похоже, еще много чего о тебе не знаю… Ты, может, игрок, а, Гарри?
Он засмеялся.
— Господь с тобой, любимая. Я сроду ни в одном казино не был. Даже в карты играть не умею. Да что там в карты… Стыдно признаться, в домино и то не умею…
— Тогда почему же?
— Говорю тебе, хочу проверить свою удачу. Неужели ты не поняла, Лес, о чем я тебе толкую? Повторяю еще раз, судьба благоволит мне. Я чувствую себя фениксом, возродившимся из пепла. Отныне мне все должно удаваться! К тому же я многого и не хочу. Всего несколько тысяч, чтобы иметь возможность, не отвлекаясь на заботы о хлебе насущном, написать свой роман. И тогда я смогу… — Он внезапно замолчал.
— Что сможешь?
— Ты напрасно упрекнула меня, Лес, при Рейчел. Ну, что я, мол, «не удостоил» тебя своим предложением. Не сомневайся, любимая, я сделал бы его уже давно, если бы…
— Да-да? — подбодрила она, увидев, что он снова замялся.
— Если бы не был практически нищим, — твердо закончил Гарри. — Вот так-то, любовь моя. Теперь ты знаешь все обо мне и моих взглядах.
Лесли понурилась. Между ними по-прежнему стояло то, что она все еще скрывала. Это могло бы сломать все преграды, но могло и укрепить их, одеть в непробиваемую броню. А с учетом особенностей характера Гарри, с которыми она уже была неплохо знакома, произойдет скорее всего второе… И все же сколько можно играть в прятки и мучить его неизвестностью? Он ведь все время помнит о ее обещании открыться ему, это видно невооруженным глазом. Даже эта последняя фраза…
— Гарри, пойдем немного пройдемся, головы проветрим. Надеюсь, уже попрохладнее стало…
Я расскажу ему во время прогулки, пообещала себе она. На ходу как-то проще говорить…
— Согласен.
Они спустились вниз, вышли на улицу и направились к северу. Прошли около двух миль, перебрасываясь незначительными фразами, изредка подшучивая друг над другом, часто замолкая на несколько минут. Дойдя до торгового центра, пошли вдоль сияющих витрин и повернули обратно. Они добрались до дома, поднялись в квартиру и обнялись, а Лесли так ничего и не сказала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45