Джерад притянул ее к себе и, пересадив на диванчик рядом с собой, поцеловал. Поцеловал! Мэррин, не ожидавшая ничего подобного, поняла, что близка к самому настоящему обмороку.
– Хочешь выпить кофе? – спросила она, полагая, что в данной ситуации это самый подходящий вопрос.
Джерад мягко улыбнулся и отрицательно покачал головой.
– Я хочу, чтобы мы с тобой все обсудили, дорогая.
Дорогая! Слово долго еще вибрировало в ее ушах.
– Ах, да… – пробормотала Мэррин, придя, наконец, в себя. – Ты говорил… – она замолчала, стараясь собраться с мыслями, – говорил что–то о проблемах…
– …возникших в день нашего знакомства, – закончил за нее Джерад. – Никогда не прощу себе тот цинизм, с которым разговаривал с тобой, и недоверие к твоему рассказу об ограблении.
– Ты вел себя как свинья.
– Согласен, – не стал спорить Джерад, чем привел Мэррин в легкое замешательство. – В свою защиту могу сказать одно: тогда еще и месяца не прошло, как Пьер притащил в дом еще одну жертву, которая тоже сослалась на финансовые неприятности, а потом украла у нас несколько антикварных статуэток и сбежала. Таким своеобразным образом она отплатила нам за добро.
Потрясенная Мэррин провела ладонью по лбу.
– Неудивительно, что ты вел себя так настороженно.
– Это длилось недолго. Твое достойное поведение, когда ты заявила, что тебе не нужны мои деньги, тронуло мою душу, разрушило стену недоверия. А еще два дня мне понадобилось для того, чтобы понять, что ты – особенная. Это моя мать считает, будто ее старший сын знаток женских душ, а на самом деле я в этой области полный профан.
У Мэррин пересохло в горле. Она – особенная? Ей не послышалось? Может, он смеется над ней? Конечно, смеется, решила она, вспомнив потрясающую красоту Исидоры Томас.
И тут же Мэррин охватило желание отсесть подальше от Джерада, чтобы он не смог понять, как она взволнованна. Но какая–то сила буквально приковала ее к месту. И пусть ревность к Исидоре застилала ей глаза, Мэррин не хотела, чтобы Джерад сейчас ушел.
– Ну, я, кажется, сполна расплатилась с тобой, – сказала она неожиданно для себя самой.
– Я и думать забыл о тех двух тысячах.
Замолчав, Джерад сделал глубокий вдох, а затем медленный выдох, будто хотел успокоиться. Странно, подумала Мэррин, с чего бы ему волноваться? Но додумать мысль до конца не успела, потому что он огорошил ее признанием:
– Для меня имеет значение лишь твое присутствие в моей жизни!
Глаза Мэррин полезли на лоб.
– М–мое п–присутствие?.. – Неужели этот визгливый голос принадлежит ей?
Джерад опять перевел дыхание.
– Я все время думал о тебе. Чем чаще встречался с тобой, тем сильнее ощущал потребность увидеть тебя снова.
Мэррин сглотнула и недоверчиво помотала головой.
– Это неправда!
– Зачем мне врать? Я предлагал встретиться, а ты говорила, что у тебя свидание с каким–то парнем. Впрочем, я не могу тебя ни в чем винить. Ты удивительная женщина, Мэррин.
Ох, Джерад, прекрати! Еще одно слово – и я паду к твоим ногам! Мэррин хотела как-нибудь отшутиться, сказать что–то вроде: «Бьюсь об заклад, ты говоришь это всем мало-мальски привлекательным девушкам», но не смогла. Вместо этого едва слышно пробормотала:
– О чем ты говоришь, Джерад?
Он наклонился к ней, поцеловал в уголок рта, а потом негромко, и тоже без улыбки, произнес:
– Я говорю, Мэррин, о том, что чем больше я общаюсь с тобой, тем сильнее убеждаюсь, какой ты чудесный человек. Без всяких видимых усилий ты заставляешь меня шутить, смеяться, наслаждаться жизнью. С тобой я чувствую себя легко, как ни с кем другим. Я пригласил тебя на семейное торжество, чего никогда раньше не делал, и буквально наслаждался каждой минутой, проведенной рядом с тобой. Помнится, как–то ты спросила, намерен ли я и дальше притворяться, что у нас серьезные отношения. Так вот, я понял, что больше не притворяюсь, что мое отношение к тебе очень серьезно.
Мэррин по–прежнему не знала, верить ему или нет.
– И ты боролся со своими… чувствами? – облизнув пересохшие губы, спросила она.
– Конечно, боролся, – не стал увиливать от прямого ответа Джерад. – А с того понедельника, когда уехал, оставив тебя в «Березовой роще», я вообще ни минуты не находил себе места.
– Ох! – выдохнула Мэррин, осознав, что Джераду пришлось так же туго, как и ей самой.
Но он не совсем правильно истолковал ее «ох».
– Ты удивлена, и это понятно. Понимаешь, в понедельник… я сгорал от страсти к тебе и видел, что ты тоже хочешь меня. Так что же произошло? Я напугал тебя? Весь день я провел как в кошмаре, думая только о тебе. А вечером ты врываешься в мой дом и обвиняешь меня в хитроумном плане совратить тебя. Когда ты ушла, я понял.
– Понял? – тупо переспросила она. – Что понял?
Пусть объяснит все человеческим языком, просто и доступно, иначе она немедленно, сию же секунду сойдет с ума!
Джерад посмотрел в широко распахнутые синие глаза Мэррин, потом медленно провел ладонью по ее щеке.
– После твоего ухода я не спал всю ночь. И понял, что люблю тебя, моя милая, моя дорогая Мэррин. Собственно, я сделал это открытие уже сравнительно давно, но боялся признаться в своей любви и тебе, и самому себе.
– Боже! – хрипло вскрикнула она.
– Да, я тоже был потрясен, поверь мне. Ты ушла из моего дома, унося в своем сердце ненависть ко мне. Я решил дать тебе время успокоиться, но сегодня захотел повидаться с тобой, потому что еще одну бессонную ночь мне просто не пережить. И что же я нахожу дома? Конверт с твоим чеком и припиской об «окончательном расчете».
Мэррин казалось, что у нее дрожат все внутренности. Глядя в его серые – такие любимые! – глаза, она боялась пошевелиться, боялась даже моргнуть, чтобы не спугнуть волшебное мгновение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44