В зале царило веселье.
– Поедем к тебе? – прижавшись к Юрию всем телом, горячо прошептала Наташа. – Мне здесь скучно.
– Ты не можешь так просто уехать. Ты – королева бала. Насладись своим триумфом, вскружи голову десятку-другому банкиров…
– Они все со своими дамами…
– А я сегодня не танцую, – устало произнес Юрий. – Прости.
Он поцеловал ее. Нет, он не должен был портить ей этот вечер, но ему было грустно. То, что судьба вела его в Ниццу, не имело никакого отношения к Наташе, хотя она об этом даже не догадывалась. Бедняжка! Она так хорошо все продумала, так радовалась своей изобретательности! А на самом деле это Некто заставлял ее исполнять свою волю, чтобы привести Орлова в Ниццу.
Юрий вздохнул: «Удивительно, почему Натали остановила выбор именно на мне. Какая отведена ей роль в этом странном спектакле? На меня, кажется, возложена совсем другая миссия».
– Ты не будешь танцевать? – грустно спросила девушка.
– Нет, я поеду.
– Без меня?
– Королева должна остаться.
– Ты эгоист и совсем не думаешь обо мне. Ведь все поймут, что мой мужчина дал мне от ворот поворот. По правилам этикета, если ты привел на вечер девушку, ты должен быть с ней до конца и доставить ее домой или туда, куда она пожелает, – выговаривала она ему, а в глазах блестели слезы.
– Да, но при чрезвычайных обстоятельствах…
– Ладно, отвези меня домой и гуляй, где хочешь. Ты меня разочаровал.
– Но, Наташа, почему бы тебе не остаться?
– Поехали!
До самого ее дома она не сказала ни слова. Юрий чувствовал, что просто обязан пригласить ее к себе. Но дома его ждал компьютер… Ни одна женщина на свете не смогла бы понять, почему он предпочел ее нескольким страничкам текста. В ее глазах он бы выглядел сумасшедшим.
Он был уверен только в одном: с Наташей или без нее, но в Ниццу он обязательно полетит.
Вместо красивых мыслей о великой миссии, чувстве долга и смысле жизни, в голову лезла всякая чушь.
Синтия вспомнила, что не успела сдать в стирку грязное белье и одежду в чистку, что приводило ее в полное отчаяние.
Любопытно, помирились Вильсоны из соседнего коттеджа в Нью-Джерси или нет. Она ведь может умереть, так и не узнав, простила ли Луиза измену своему мужу. А у них двое детей.
Черт возьми, она не перекрасила свой домик, хотя уже подобрала такой приятный светло-зеленой колор.
Синтия раньше не задумывалась о том, что, ожидая смерть, можно страдать из-за таких мелочей. Впрочем, не из-за мелочей, а из-за того, что этих мелочей больше не будет в ее жизни, вообще жизни-то никакой не будет. Никакой. Ни плохой, ни хорошей. Пустота.
А шефы сейчас заседают в кабинетах, решая, на кого лучше свалить провал операции. Если кто и думает о ее спасении по-настоящему, так это Джек. Но что он может сделать один в чужой стране? Сейчас он умирает от злобы и бессилия. Синтия пожалела его и снова удивилась, почему не оплакивает собственную судьбу, в конце концов она еще молода, у нее даже детей нет! Разве можно сказать, что она жила?! Разве это была жизнь?
Карлайн себя не обманывала: выбора у нее нет. «Они рассчитывают на мое дальнейшее сотрудничество с ними, – в этом не приходилось больше сомневаться. Я, как ловец жемчуга со дна моря, буду таскать для них ценнейшую информацию из офиса, пока меня не накроет крутая волна проверки». Это давало надежду, что ее отпустят. Нужно соглашаться на их условия, лишь бы выйти отсюда. Добравшись до своих, она бросит все к черту, уедет в другой штат, выйдет замуж, сменит фамилию, снова переедет…
Синтия вдруг испугалась, что впадает в чрезмерный оптимизм. Ничего не может быть хуже. Надежда – это пена на бокале с пивом, дунул – и нет ее. Куда же ее увезли, снова и снова задавалась вопросом. Она ничего не помнила – просто провалилась в мягкую темную пустоту.
Карлайн не сомневалась, что любезный бармен Лакруа растворился в воздухе, и Джек его не найдет. Он потерял ее след, это точно. Так где же она?
Кормили ее блюдами итальянской кухни. Правда, это еще ничего не значило: повара можно нанять любой национальности, и американец может быть специалистом по итальянским блюдам. Неизменные макароны и спагетти были каждый день, как у русских хлеб и картошка.
Рацион был продуман профессионалом. Стандартный набор не позволял определить вкусы и пристрастия похитителей.
Синтия была не привередлива в еде. У нее было одно любимое блюдо – пирог из индейки, который превосходно готовила тетка Корина, так и не открывшая ей секреты своего рецепта.
– Этот пирог – единственное, что не позволяет вам забыть дорогу ко всеми покинутой тете, – говорила Корина, лукаво улыбаясь.
Если учесть, что Корине было тридцать пять и она вечно держала при себе рой поклонников, то ее причитание звучало как рок-н-ролл вместо церковного пения.
Карлайн не удержалась, подошла к зеркалу. Она выглядела очень бледной. Да, трудно без косметики, вздохнула Синтия.
Поднимаясь вверх по ступенькам в полной темноте, Лариса думала лишь об одном: сможет ли отодвинуть каменную плиту? К счастью, под ногами не валялись черепа и скелеты, которым положено было быть по логике средневековых романов. Если она останется здесь навсегда, то ее скелет будет первым в этих мрачных коридорах. Но если дверь не откроется, она пойдет в келью и будет кричать. Она справедливо полагала, что раз слышала голоса в комнате Карно, то и ее должны услышать…
Но все оказалось очень просто. Она нащупала рычаг в стене, нажала на него, раздался невыносимый скрежет, и как только щель стала достаточной, Лариса выскочила в спасительный коридор. Стена поползла на место. Теперь, опомнившись, она даже чувствовала легкую досаду, ибо рассчитывала на приключения, а все так прозаически закончилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67