И я отправилась в Челси, — сообщила Катриона доверительно.
— Но Виктории там не было.
— Нет. Там был Танкреди.
Над кустами раздался победный клич Джулиана:
— Я нашел целых три мяча! Один пролежал здесь вечность — он насквозь мокрый!
Гвиннет задумчиво смотрела на невысокую, крепко сбитую фигуру подростка, то и дело выныривавшего из кустов, и неожиданно вспомнила другого мальчика, в другом саду, давно, и блики сентябрьского солнышка на голом каменном плече.
«Мне он нравится, — сказала тогда Катриона в итальянском садике пентхауса Гвиннет. — Он мне что-то напоминает».
Ну разумеется, напоминает — садик Танкреди. Гвиннет заказала архитектору более или менее точную копию именно этого внутреннего дворика, сама не понимая, зачем она это делает.
Что случилось в том доме, когда там была Катриона?
Занимался Танкреди любовью и с ней? Гвиннет решила, что нет. Катриона рассказывала свою историю совершенно спокойно.
— После этого я оставила все, как есть, — продолжала Катриона. — Я знала, что Танкреди сообщит Виктории о моем визите. Но я не хотела рассказывать Виктории о том, что в конце концов случилось с Джонатаном. Не хотела говорить о себе и, разумеется, о Ши. Я написала Виктории в прошлом году. Она не ответила. Мне очень хотелось получить от нее письмо, но я ее не виню. Я была такой сукой.
В эту ночь Гвиннет лежала в постели, не в силах уснуть, и слушала звуки стихающей к ночи гостиницы и гудки неожиданно подъезжающих к парадному входу автомобилей.
«Я стараюсь быть постоянно занятой делами, — сказала Катриона, наблюдая игру Ши с детьми, — иначе в голову слишком часто лезут мысли о смерти…»
Гвиннет думала обо всех людях, которых она знала и которые уже умерли.
Первая — тетушка Камерон. Ее некролог был опубликован в «Тайме». Тетушке было за девяносто.
Вдовствующую леди Вайндхем, дряхлую и прикованную болезнью к постели в очень дорогом доме для престарелых, нашли утром умершей от обширного инфаркта перед телевизором с зажатым в руке стаканом ежевечернего виски с содовой.
В усмерть пьяный Доминик Каселли брел по самому центру Тоттенхем-Корт-роуд, и его сбил автобус. Старик скончался мгновенно.
— Именно так и хотел помереть старый бродяга, — прокомментировал Фред. (Фред унаследовал дом Каселли со всей обстановкой и, к великому ужасу Гвин, вместе с Синтией — этой маленькой розововолосой бестией с енотовыми ресницами, сладко и остро пахнущую дешевым сексом.) Гвин заставила себя не думать о Синтии. Вместо этого она принялась размышлять о том, что некоторые смерти происходят в порядке вещей, а некоторые — противоестественно. о, : Противовесом старикам выступали Джонатан, Стефан, Андреа. И, не вмешайся в свое время Франческа, к ним могла бы присоединиться и сама Гвин.
Еще была Виктория, определенно стремившаяся к новым и новым опасностям. Возможно, вскоре наступит ее очередь.
Откуда-то сверху Гвиннет услышала голос:
«ВЫ СНОВА БУДЕТЕ ВМЕСТЕ, НО ВАС БУДЕТ ОДНОЙ МЕНЬШЕ».
— Пошел к черту! — крикнула Гвиннет кому-то в темноту комнаты.
Гвин пыталась забыть о голосе, убеждая себя, что «одной меньше» ;вовсе не означает, что кто-то из них должен умереть.
Но, несмотря на все усилия, Гвин не смогла удержаться от вопроса: могла ли Виктория предвидеть собственную смерть?
— Ерунда, — твердо сказала Гвиннет. — Никакая Виктория на самом деле не ясновидящая. Если бы так, то тетушка Камерон обязательно сказала бы об этом, а не стала бы переводить разговор на интуицию и наблюдательность. Тетушка Камерон была очень старой женщиной, но в расцвете сил.
Гвиннет сказала себе, что никто в здравом рассудке не станет верить в подобную чепуху. Конечно же, не будет. Суеверная абракадабра — не более…
И тем не менее она никак не могла выбросить из головы дату 30 июня 1985 года, которая была уже не за горами.
Чуть больше полугода.
— Вы с Гвиннет говорили сегодня о Виктории Рейвн. — Голый Ши стоял в дверном проеме ванной комнаты и вытирал полотенцем мокрые волосы. Вид у него был задумчивый и озабоченный. — Между прочим, вы сами-то замечаете, до чего часто говорите о своей подружке?
Катриона удивленно подняла голову и посмотрела на Ши:
— Нет. Я не замечала.
— О чем вы говорили сегодня?
— Не уверена, что вспомню.
— Постарайся. — По тону Ши Катриона поняла, что это непраздное любопытство. Он действительно хотел знать. :
— Ну-у-у, не о многом. Только о том, какая Виктория везучая, как она умеет всякий раз выходить сухой из воды. И как она всегда знает, где будет какая-нибудь заваруха, ну знаешь, когда случаются события.
— Почему ты так считаешь?
— Почему? — Катриона нахмурила брови. — Мне кажется, ты назвал бы это естественным чутьем на новости. Гвин, разумеется, — Катриона коротко рассмеялась, — считает Викторию ясновидящей.
— Когда ты последний раз видела Викторию?
— Много лет назад. Еще до рождения Кэролайн.
— Вы после этого как-то связывались?
— И об этом мы говорили с Гвин. Я пыталась, но Виктория не ответила.
— Хорошо.
— Хорошо? — Катриона поразилась загадочности выражения Ши. — Я хотела найти Викторию. Что в этом такого?
— Я хотел бы, чтобы ты с ней больше не встречалась. И не пыталась связаться. Никогда.
Катриона рассердилась. Ее приятельские отношения — сугубо личное дело.
Ши говорил бездоказательно, и Катриона потребовала у него объяснений.
— В свое время Виктория значила для меня очень многое. Мы вместе учились в школе.
— Это было давно.
— Но она все еще моя подруга.
— Я предпочел бы, чтобы вы расстались.
— В таком случае объясни причину.
Со многими недоговоренностями Ши объяснил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115