— Вы создаете для себя идеал красоты, недостижимой ни для кого, а потом убеждаете всех в том, что если как следует постараться, ну, например, каждый день перед завтраком делать упражнения для таза или какие-то еще, то получишь шанс добиться такого результата. А потом вы стоите в сторонке и посмеиваетесь, глядя, как потеют эти бедняжки. Она глубоко затянулась сигарой и выпустила круглое колечко дыма. — Вся эта чертова суматоха — всего лишь мужской заговор, направленный против женщин, с тем чтобы они чувствовали себя неловкими и неуклюжими, и мы обе это знаем. Верно?
— Неловкими, неуклюжими, неуверенными в себе и в конечном счете бессильными, — пробормотала я.
— Да, именно то, чего хотят эти мерзавцы-мужчины — загнать нас в угол. И совершенно не важно, модель ты или сотрудница Красного Креста и чего ты добилась в жизни, — все пойдет прахом, когда наступит срок окончательного испытания, то есть появится возможность проверить, соответствует ли твое тело нелепому образу, безоговорочно и деспотично выбранному мужчинами.
— Если бы только нам удалось заставить их прыгать через те же самые обручи. — Я с улыбкой оглядела публику. — Хотелось бы посмотреть, как общество спишет их и отправит в архив, как лишит их возможности работать и преуспевать, если окажется, что они потеряли прежнюю привлекательность, а то, чем эти люди более всего кичатся, не стоит под определенным углом, а уныло свисает. Нэнси усмехнулась:
— Да, было бы интересно посмотреть, как эти жирные мужчины пытаются проложить дорогу на экран своим членом, то есть прибегают к тому же способу, что и мы. Недалеко бы они ушли, если бы я отбирала актеров и распределяла роли. — Помолчав, Нэнси с горечью добавила: — Только став старой и уродливой, находишь в себе храбрость бросить им вызов, сказать, что все это не важно. Но к тому времени уже слишком поздно что-либо изменить.
— По-моему, вы еще красивы, — робко заметила я. — К тому же вы блестящая актриса. Мне так нравились ваши фильмы.
— Они выходили давным-давно, когда вы были еще слишком маленькой, чтобы оценить их, моя дорогая, — ворчливо возразила Нэнси, стараясь не показать, что мой комплимент ей приятен.
— Позвольте спросить, почему вы не появляетесь на собственных вечерах? А если вы так не любите их, то зачем устраиваете?
Нэнси рассмеялась:
— Я отвечу вам, чтобы напомнить себе, как мне повезло. Иногда я впадаю в благодушие и забываю, что люди бывают ужасны. Тогда я убеждаю себя быть более общительной. Когда такое находит на меня, я понимаю, что пора устроить ежегодный бал. Обычно после такого сборища у меня надолго отпадает охота к светской жизни, не менее чем на год. Мне достаточно на пять минут окунуться в эту атмосферу, чтобы проникнуться отвращением к ней. Поэтому я просто брожу по комнатам и наблюдаю, но держусь в тени, как и сегодня. — Нэнси похлопала меня по руке. — Так больше шансов встретить интересных людей.
Пронзительный голос прервал нашу беседу:
— Эй, Дуэйн, иди сюда скорее! Здесь кто-то курит! Наглая блондинка в облегающем платье вдруг возникла из темноты.
— Сейчас же прекратите! — зашипела она. — Разве вам не известно, что теперь никто уже не курит? — Она сделала еще один шаг к нам. — Ох! — воскликнула девица. — Это сигара!
— Убирайся, маленькая задница! — твердо сказала Нэнси.
— Как вы смеете так говорить со мной?! — завопила блондинка. — Кем вы себя вообразили?
— Нэнси ван Эсперн, — спокойно представилась моя собеседница. — Хозяйка этого дома. Рада познакомиться.
— Ха-ха! Как забавно! — не унималась блондинка. — Все знают, что эта старая кошелка никогда не появляется на своих вечерах. — Она вглядывалась в темный угол, стараясь рассмотреть нас. — Черт возьми! — выдохнула она. — Дуэйн! Скорее сюда! Иди и посмотри! Я нашла Синди Брайтмен!
Нэнси поднялась:
— Думаю, мне пора. И полагаю, этого вечера мне хватит на ближайшие два года.
— Дуэйн! Да поторопись ты! Чем ты там занимаешься?
— Мое знакомство с вами, дорогая, — добавила Нэнси, — придает смысл сегодняшнему вечеру. Не будь я такой нелюдимой старой сукой, я бы сказала, что у нас с вами родство душ. Вы не по возрасту зрелы и умны. А сейчас мне пора идти, не то мой будильник начнет подавать сигналы тревоги. Мне хотелось бы пригласить вас на ленч, но это не в моих правилах.
Нэнси исчезла в темноте, и я услышала, как захлопнулась за ней дверь. Однако кто-то вновь приближался ко мне. Вероятно, Дуэйн. Поэтому я решила что-нибудь предпринять.
— Харли! — завопила я. — Иди сюда скорее! Здесь обижают меня! Эти люди ведут себя грубо!
— Синди! — донесся из темноты голос моего мужа. — Где ты? Я весь вечер ищу тебя!
Глава 14
Утром, страдая от похмелья, я искала в ванной лекарство от головной боли. В стенном шкафу, где обычно люди держат одежду, Харли хранил лекарства. Здесь были хорошо представлены витаминные комплексы, фиброзаменители, а также гомеопатические средства, количество которых удовлетворило бы потребности всего сообщества Нового Века, но аспирина я там не обнаружила. Интересно знать — почему? Может, от аспирина толстеют? Или он оказывает на организм какое-нибудь иное нежелательное действие? Или Харли так дьявольски здоров, что никогда не испытывает в нем нужды? А что, если вчерашний вечер так ужасно сказался на его здоровье, что он успел побывать здесь до меня и поглотил все запасы лекарства? Я не помнила всех подробностей вчерашнего вечера, но подозревала, что Харли пришлось выпить стаканчик-другой, чтобы справиться со мной и примириться с моим поведением после того, как я рассталась с Нэнси. Я содрогнулась, внезапно вспомнив, как танцевала на столе с барменом, когда получила от него очередную порцию бурбона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113