Он тоже поднял палец, но сам о том не подозревая довел жест первого лейтенанта до логического конца. Палец очутился в носу, и сделал пол-оборота.
- Очевидно, ты плохо представляешь себе моральный облик настоящего солдата, - подвел итоги лейтенант Дьяков.
- Вольно, - объявил капитан.
Он отпустил рядового Сиюминутина, который не был ни в чем виноват, а просто нравилась капитану его фамилия. А чего? Надо спрашивать с новобранца здесь и всегда, рассуждал, разливая, Власюга. Чтобы соответствовал, а то ведь они как младшие братья, несмышленыши, за ними глаз да глаз... На кой мне такие братья, чтобы не соответствовали?.. Кроме того, было похоже, что солдат занимается онанизмом, о чем Власюга и сообщил офицерам.
Военные погасили лампу. Лейтенант Дьяков, любивший необычные вещи, привез сегодня откопанную на месте краеведческого музея металлическую трубу с цифрами х250, и пружинистую треногу, норовившую защемить палец. Грязь и кровь с трубы вытерли.
- Телескоп, - констатировал Дьяков.
- Отставить, - сказал сначала капитан. Нельзя, чтобы забывали, что командир - он командир и в сортире, а не только в бою.
Но потом вместе наладили телескоп, и (дополнительно выпив) лейтенант Дьяков прицелился в самое яркое небесное тело. Это, объявил он, был Юпитер. Неистово голосили собаки.
Ночью всегда начинали выть собаки. Одичавшие собаки, первое время они просили бакшиш перед блокпостами, но их стали отстреливать, и собаки поселились в неприступных расщелинах.
Юпитер явился в распоряжение Власюги.
- Плять, - сказал капитан.
Словно бы издалека его заметило что-то могущественное и беспричинно грустное, прищурилось и отвернулось. И красное пятно... как дырка во лбу планеты. Капитан отошел и почему-то вздохнул.
- Добавить надо...
Лейтенанты получали удовольствие от Юпитера дольше командира, и гомонили, пока планета не выползла из кадра.
- Как рубль в космосе, - задумчиво сказал Углов. - А так помрешь и не увидишь...
Самцов почесался и насмешливо спросил:
- А спутники где? У меня была девчонка, так она говорила, у Юпитера есть спутники.
- Очевидно, они незаметны. Не сезон, - объяснил Дьяков. - Известно, что есть четыре спутника видимые, а остальные - невидимые... А вы знаете, что обозначает Юпитер? У меня мать гороскопами увлекается. Юпитер - это авторитет, закон, денежные прибыли. Возможность роста, расширения границ.
Офицеры одобрительно кивнули.
- Хорошая планета...
Расслабились офицеры, присели за стол. Юпитер, раскрывший свои секреты, с гонором смотрел на окраину. Он был словно немой, во всяком случае не мог возражать, и сиял, как серьга проститутки.
Тяжелые предстояли сутки. Сутки давит неизвестность, о чем забываешь с утра. Генералитет опять придумал план уничтожения, а перед низшими чинами не отчитался. Может, будет наведен, наконец, порядок, но все может измениться. Должно начаться какое-то движение. Наверное, вперед. Куда-то надо, или зачем мы здесь?
Как зачем? Жить. Действовать. Давить. Буквально, ребята, давить врага, до полного уничтожения. Всмятку.
Но что будет с нами, когда враг издаст последний смрадный хрип? Кто мы будем после войны?..
- Отставить называть операцию по наветению конституционного порятка и поттержанию стапильности в регионе, а также сохранению целостности нашей Ротины войной! - вырвалось у капитана Власюги.
- Есть! - подтянулись лейтенанты.
- Тяжелая вой... операция по наведению порядка, - сказал Углов. - Мне тут один братан рассказывал про операцию в Приречье. Идет отделение по селу - все из домов выходят. Продукты тащат, вино старое. Из ружья в спину никто не целится. Даже по ночам ходить безопасно, потому что всех чурочных мужиков из Приречья заранее увезли... на земляные работы на Окраину. Одни бабы остались.
- А зачем тогда операция-то нужна была, если чурок в Приречье уже не было? - спросил Самцов.
- Не знаю, - задумчиво сказал Углов.
- Давайте хлебушко разломим, - сказал капитан Власюга, - раздавая офицерам куски хлеба, - и за всю нашу правду поговорим.
Нахлынуло грустью, как сиропом. Лица лейтенантов непроизвольно сложились в многозначительные гримасы. Углов на секунду окаменел, а в голове его скакнуло: "И помянем товарищей наших... Отомстим... Офицерское братство..." Самцов шмыгнул носом, потом презрительно усмехнулся, потом опять шмыгнул носом. Усмешка, как он запоздало понял, относилась к далекому, затаившемуся и обреченному врагу. Лицо Дьякова стало еще более загадочным, чем всегда. Он был уверен, что правду знает лучше капитана, но беседу поддерживать согласен, если ничем не выдавать себя.
- А правту знать не нато, - ласково сказал капитан. - Правта, она много врета принести может. Так всякие шляются, вынюхивают, а потом на весь свет пишут, что мы тут, тескать, как и не люти вовсе.
- Вы про того вынюхивальщика? - спросил Дьяков. - Этот уже никогда ничего не будет писать. Утром ВСБ приедет, и все... И бумаги свои он больше не увидит - они в нашем ящике. Кстати, их и вээсбэшникам не стоит отдавать, а то нас за горло возьмут. Видели? Видели. Читали? Нет. А кто поверит? Товарищ капитан, я еще голову не потерял и терять не хочу.
- За это нато выпить, - сдобрил Власюга.
Капитану Власюге сегодня было необходимо сильно напоить подчиненных, чтобы они не помешали его планам на ночь. Поэтому он под одобрительный гул достал из потаенного угла еще пару бутылок водки. Посиделки продолжались и приносили все больше тепла и дружбы.
Пронзительнее завыла собака, и офицеры невольно оглянулись на черное окно.
- Нет, это волк, - заявил Самцов. - Я жил у одной девчонки, у нее папаша был - лесник. Мы поэтому в лесу жили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42