Тюремное искусство и тонкая работа. Шею сзади украшала свастика.
В допросах, связанных с убийством Беби-Боя, он не участвовал. Показав ему свой значок, Петра спросила почему.
— В тот вечер я не работал.
А ведь она тогда потребовала у администрации полный список сотрудников. Ну да ладно. Петра показала ему фото Шулля.
— Да, он захаживает сюда. — Свиная Сосиска поставил свою выпивку. Прошел враскачку за стойку бара и приготовил себе следующую порцию. Он долго резал лайм, затем выдавил его в бокал, бросил оставшуюся часть в рот, прожевал и проглотил вместе с кожицей.
— Часто ли он бывает здесь?
— Иногда.
— Как вас зовут?
Вопрос ему не понравился, но он не казался напуганным.
— Ральф Квеллесен.
Петра попросила его произнести имя и фамилию по буквам и написать. Ральф с буквой «ф» в конце. Какой-нибудь предок из викингов сейчас переворачивался в гробу.
— Поточнее, чем «иногда», Ральф.
Квеллесен нахмурился, и его жирный лоб прорезали глубокие морщины.
— Этот пижон приходит сюда время от времени. Он не регулярный посетитель. Я знаю его только потому, что он по-настоящему дружелюбен.
— Дружелюбен по отношению к вам?
— К артистам. Пижон заговаривает с ними. В перерывах. Ему нравится ходить за кулисы.
— И ему позволяют делать это?
— У нас не какое-нибудь застолье в Голливуде.
Это означало, что несколько долларов открывают любые двери.
— Так что, он преклоняется перед знаменитостями? Квеллесен глупо ухмыльнулся.
— Я никогда не видел, чтобы он брал в рот.
— Я говорю не в буквальном смысле.
— В любом.
— Вас, похоже, совсем не интересует, почему я задаю вопросы о нем.
— Я не любопытный. Петра записала адрес и телефон Квеллесена, села под его внимательным взглядом за пустой стол, медленно перечитала свои записи и нашла имя вышибалы, дежурившего в ночь убийства Беби-Боя.
Вэл Боув.
Выйдя из клуба, она набрала номер телефона Боува, разбудив его, и описала Шулля.
— Да, — ответил он.
— «Да» что?
— Я знаю этого пижона, но не помню, был ли он там, когда пришили Беби.
— Почему не помните?
— Заведение было переполнено.
— Но вы уверены, что это тот, о ком я говорю?
— Да, это пижон-профессор.
— Откуда вы знаете, что он профессор?
— Он сам так называет себя. Этот пижон сказал мне, что он профессор. Будто хотел произвести на меня впечатление. А мне наплевать на это.
— Что он вам еще говорил?
— Ну, что-то вроде: «Я готов на все», «Я пишу книги» и «Я тоже играю на гитаре», — словно меня это интересует.
— Человек с артистическими наклонностями.
— Возможно.
В трубке прозвучал громкий зевок, и Петре показалось, что она чувствует, как у него воняет изо рта.
— Что еще вы можете сказать о пижоне-профессоре?
— Это все, красотка. В следующий раз не звони так рано.
Сделав подробные записи, Петра собиралась позвонить Майло и закончить удачный рабочий день, но вместо этого поехала в «Дав-хаус». За столом на цокольном этаже сидела заместитель директора Диана Петрелло. Петра когда-то приводила к ней людей.
Диана улыбнулась. Глаза у нее покраснели и слезились. Ее лицо выражало вопрос: «Что на этот раз?»
— Трудный день?
— Ужасный. Две наши девушки прошлым вечером переусердствовали.
— Печально слышать, Диана. Они принимали наркотики вместе?
— Нет, детектив. Что усложняет ситуацию. Одна была прямо за углом, только что вышла погулять и обещала вернуться к вечерней молитве. Вторая — на большой автостоянке позади нового торгового центра «Кодак». Все эти туристы… Мы узнали об этом так быстро только потому, что у обеих девушек в сумочках были наши визитные карточки, а ваши офицеры любезно сообщили нам о случившемся.
Петра показала ей фотографию Шулля. Диана отрицательно покачала головой.
— Он как-то связан с Эрной?
— Пока не знаю, Диана. Можно я покажу фото вашим нынешним постояльцам?
— Разумеется.
Они вместе поднялись по лестнице, и Петра начала с шестерых мужчин в тяжелой степени опьянения. Никто из них Шулля не опознал. На женском этаже она нашла только трех постоялиц в одной комнате, включая Линнет, мрачную черноволосую наркоманку, с которой Майло разговаривал об Эрне.
— Клевый, — сказала та. — Как на рекламе банановой республики.
— Вы видели его раньше, Линнет?
— Хотелось бы.
За мутными стеклами очков Дианы Петрелло сначала закрылись, потом открылись глаза.
— Линнет, — мягко сказала она.
Прежде чем Линнет ответила, Петра спросила:
— Так вам хотелось бы?
— Я же сказала: клевый. Я доставила бы ему такое удовольствие, что он накупил бы мне кучу красивых шмоток.
Линнет осклабилась, показав неровные грязные зубы. Желтые белки свидетельствовали о гепатите. Петра чуть не отступила на шаг, но удержалась.
— Линнет, вы когда-нибудь видели этого человека с Эрной?
— Эрна была страхолюдиной. Он для нее слишком хорош. Одна из других женщин, постарше, с волосами на подбородке, спала, растянувшись на кровати. Другая, лет сорока, была высокой негритянкой с опухшими ногами. Петра посмотрела на негритянку, и та подошла, шаркая по изношенному ковру старыми тапочками. Ее голос напоминал звуки военного барабана.
— Я видела его с Эрной.
— Правильно, — сказала Линнет.
— Когда вы его видели, мисс?..
— Девайна Мур. Я видела его здесь и там. Он разговаривал.
— С Эрной? —Угу.
— Правильно, — сказала Линнет.
— Видела, — повторила Девайна Мур.
— Здесь и там?
— Не здесь… как вам известно… здесь, — продолжала Девайна Мур. Говорила она невнятно. Формулировать фразы было для нее настоящей пыткой. — Здесь и… там.
— Не в здании, а поблизости, — уточнила Петра.
— Правильно!
— Врет она, — подала голос Линнет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124