— Я вас слушаю, — высокомерно бросил доктор.Мишель перечислил причины, которые повлияли на повторное возбуждение дела. В заключение он сделал вывод относительно возможной связи между убийством Эмиля и смертью Тома.Полен слушал его внимательно, не перебивая. Он ни разу не отвел своих голубых глаз. Взгляд был очень ясный, но на удивление невыразительный. «Этот человек, — подумал Мишель, — несомненно, циничен, расчетлив и умеет скрывать эмоции».— Это увлекательно, — заключил Полен, — но я думаю, ваши предположения — плод фантазии полицейского, а не отражение действительности. Я не понимаю, в чем может состоять связь, которую вы ищете между насильственной смертью старого человека в Лазале и гибелью Тома, произошедшей пятнадцать лет назад. Но, в конце концов, это ваши проблемы. Чтобы ответить на ваш вопрос, скажу: Тома действительно наложил на себя руки. В этом нет сомнения. Я сам осматривал его труп по просьбе Элен Дюваль.— Скажите, как произошла трагедия?— Люди, гулявшие в тех местах, нашли тело и, я думаю, сообщили жандармам. В то время как те осуществляли все необходимые формальности, я присоединился к ним по настойчивой просьбе Элен. Поскольку я был согласен с моим тогдашним коллегой из полиции относительно причины смерти, тело было увезено в Кальвиак для организации похорон.— Где похоронен Тома?— Нигде. Он был кремирован.— А где урна?— Об этом я ничего не знаю. Надо спросить у Элен.— А вы не помните, были ли гематомы на теле Тома?— Нет. Но, возможно, это записано в полицейском отчете.— В том-то и дело, что нет. К тому же фотографии, находящиеся в деле, очень красноречивы. — Мишель вынул их из папки, которую привез с собой. Полен посмотрел на них не моргнув глазом и отдал Мишелю.— Не знаю… Возможно, он катился по земле и оцарапался о камни…Мишель протянул ему другой снимок, где был изображен лежащий под мостом Тома, а вокруг тела была разбросана одежда.— Посмотрите внимательно. Вас ничто не удивляет?Полен пристально посмотрел на фотографию.— Нет!— А расположение одежды?— Да, ну и что?— Вам не кажется странным, что одежда расположена вокруг трупа таким образом, будто кто-то положил ее туда после смерти Тома?Полен вернул Мишелю снимки.— Быть может, вы правы. Но это было так давно, что я не помню всех деталей.— Вы знали жертву?— Да, я часто обедал и ужинал у Дювалей.— В таком случае вы тоже задавались вопросом вместе с другими членами семьи, почему парень совершил самоубийство?— Вы знаете, Тома находился в депрессии, к тому же был очень чувствителен. В таких условиях достаточно пустяка…— Хорошо. Но что оказалось этим пустяком?Полен пожал плечами:— Не имею понятия. Я был близким другом Элен и Бернара, а не их детей. Да я к этому и не стремился — дети меня раздражают.— Предположим, Тома на самом деле совершил самоубийство. Но почему на Орлином мосту?Доктор усмехнулся:— Вы думаете, когда человек решает покончить с жизнью, он выбирает место?— Да, возможно. Самоубийство — это своего рода спектакль, который необходим отчаявшемуся человеку, чтобы привлечь внимание. Кстати, преступление тоже…Мишель встретился взглядом с Поленом. Тот казался удивленным и встревоженным одновременно.— Я знаю Орлиный мост. Но я не в состоянии объяснить, почему Тома выбрал это место.Мишель почувствовал, что Полен сознательно уходит от ответа. Скользкий как угорь! Мишель решил сменить тему:— В то время когда вы еще работали, у вас был консультационный кабинет?— Да. Здесь же.— У вас были пациенты?— Да.— А в Лазале?— Вероятно, тоже, но я не помню. Нужно просмотреть архив. Но я почти уверен, что нет.— Жаль. А я думал, вашими пациентами были Эмиль Массар или Антонен Думерг, хозяин кафе в Лазале.— Почему?— Хотелось бы ознакомиться с историями их болезней.— Для этого вам надо обратиться к другим докторам, которые здесь работают. В Лазале есть доктор Моруа, он должен знать, кто кого лечит… — Полен сделал акцент на этой фразе, и его лицо приняло лукавое выражение.Мишель ответил ему улыбкой и продолжил:— Вы по-прежнему близкий друг Элен Дюваль?— Да, насколько это возможно. Элен восхитительная женщина.— Через кого вы познакомились с семьей Дюваль, через нее или через Бернара?Полен выпрямился. Казалось, ему все труднее было скрывать раздражение.— Послушайте, инспектор, ваши вопросы меня не задевают, если они профессиональны и помогают вашему расследованию. Но теперь я вижу, что вы отклоняетесь от ваших прямых обязанностей, поскольку то, о чем вы спрашиваете, касается моей личной жизни. И я даже начинаю думать, не являюсь ли подозреваемым…— Ну что вы, успокойтесь! Мне и в голову такое не приходило, просто иногда в начале расследования возникает небольшая путаница…— Хорошо, я спокоен! В таком случае вы должны знать, что я познакомился с Элен раньше ее мужа. Наши семьи, издавна жившие в этих местах, всегда общались. Но, предугадывая ваш вопрос, скажу, что я никогда не был любовником Элен. Нас связывает другое.— И что же это?— Определенное восприятие жизни, общие вкусы и интересы, типичные для нашего светского общества.— То есть?— Мы происходим из старинного рода протестантов этой провинции, и нас объединяет сама история.— Интересно, ведь именно Эмиль…— Кто это?— Эмиль Массар, жертва…— Ах да, я забыл!— Он мне много рассказывал о тайном протестантском обществе, целые века существовавшем в этой провинции.— Ничего не знаю об этом, но расскажите мне! — с иронией воскликнул Полен. — Мне интересно, куда может завести людей воображение.— Эмиль говорил, что оно возникло в эпоху религиозных войн. Протестанты тогда боялись католиков и, чтобы защитить себя, якобы создали здесь тайное общество, причем его члены были в каждой деревне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86