Смерть была одинаково жестока и к носителям зла, и добра. И ей было совершенно безразлично, что какой-то из подопечных вдруг в самый последний момент изменился.
Начальник тюрьмы кивком приказал охраннику выйти.
Отец исповедник посмотрел на умирающего Крамера, пытаясь подавить поднимающуюся из глубины души ненависть. А как еще можно было относиться к человеку, который посеял на земле столько горя? К тому же из-за него священник вынужден был нарушить обещание — оставил Мэри и ее дочку, чтобы соборовать этого монстра, для которого Бог — ничто. Он наклонился к постели.
— Крамер! Карл Крамер, ты меня слышишь? Ты признаешь свои грехи? Ты ищешь прощения за то зло, что причинил людям? Раскаиваешься и просишь Бога о прощении?
В ответ только хриплое прерывистое дыхание.
— Крамер, ты просишь прощения за свои грехи? — снова спросил священник.
Молчание.
— Крамер, ты раскаиваешься? Опять молчание.
Отец исповедник собирался отвернуться, когда прозвучало еле слышное:
— Да…
Хэнлон Досон изумленно посмотрел на бывшего монстра. А по щекам отца исповедника потекли слезы.
— Карл, перед тем как предстать перед Создателем, тебе есть в чем исповедаться?
Умирающий уже не мог произнести ни слова. Его дыхание почти не ощущалось.
— Карл, если ты хочешь исповедаться в убийстве Мелани Дьюкс, если хочешь признаться в этом и в остальных преступлениях, просто скажи «да».
Душа Карла Крамера стояла у развилки пути. Свободный от цепей зла, которые связывали его почти всю жизнь, он сделал выбор, едва слышно прошептав:
— Да.
Священник опустился на колени рядом с постелью и заплакал. Случилось чудо — величайшее из зол обратилось к добру.
Карл Крамер произнес свое последнее слово на земле, которое сообщил ангел света, охраняющий теперь его душу. Он прошептал отцу исповеднику:
— Сильвестр.
И умер.
Хэнлон Досон смотрел в темное окно. Он был потрясен. Впервые в жизни на его глазах душа закоренелого преступника обратилась к Богу.
Мэри сжала руку матери настоятельницы.
— Где отец исповедник? Почему он нас покинул?
— Он вас не покинул, — ответила сестра Марта. — Но вам нужно отсюда уйти. Подальше от Магуса.
Схватив за руки Мэри и Рейчел, мать настоятельница помчалась по темному монастырскому коридору. На улице выл ветер, бушевала гроза. В часовне все монахини собрались у алтаря. Они молились. Против ангела тьмы у них не было никакого оружия, кроме чистой веры.
— Пошли.
Мать настоятельница повела Мэри и Рейчел по винтовой лестнице в подземную часовню, где перед алтарем на коленях стояла Катерина из Бенедетто, окруженная теплым сиянием. Рейчел бросилась к ней, обняла, купаясь в любви, исходившей от святой. Монахиня повернулась к Мэри и взяла ее руки в свои.
— Господь покинул меня, — прошептала Мэри.
— Не говори так. Твой Судный день приближается. Он приходит ко всем людям, хотя и в разной форме. Господь находит путь.
— Я потеряла веру.
— Тогда посмотри на свое дитя и зарядись верой от нее. И отправляйся в собор. Там отец исповедник.
— Пойдемте с нами! — взмолилась Мэри.
— Нет. — Катерина из Бенедетто ободряюще улыбнулась. — До свидания, Мэри.
Мэри посмотрела в глаза святой и увидела в них свое будущее. Бог намеревался ей воздать за мучения.
— Молись за душу мужа, — тихо добавила монахиня. — Он сейчас стоит перед судом.
Мэри взяла Рейчел за руку и вышла.
Вечером, в семь часов сорок одну минуту, Сан-Франциско сотряс второй мощный толчок силой в восемь и семь десятых балла по шкале Рихтера. И одновременно с моря налетел сильнейший тайфун. В этот момент перед монастырем материализовался Магус.
Ударила молния. Крышу часовни охватило пламя. Прошло несколько минут, и строение рухнуло, похоронив под собой монахинь. В подземной часовне, посреди бушующего огня и осыпающейся каменной кладки, возникла величественная фигура Магуса.
Катерина из Бенедетто повернулась к своему заклятому врагу.
На Магусе была та же самая черная мантия, что и в тот роковой день, когда его победил простой рыбак. Но святого Петра уже давно нет на земле, и теперь он, Симон, останется победителем навечно.
Магус внимательно рассматривал святую. Исходящий от нее ярчайший, чистейший свет создавал облако, непроницаемое даже для ангела тьмы. Он не был в состоянии его рассеять и потому не знал, куда скрылись Мэри с ребенком.
Святая и ангел тьмы смотрели друг на друга.
— Катерина, — произнес Магус медовым голосом, — я не собираюсь тебя убивать. Покажи, где прячутся мои жена и ребенок, и я отпущу тебя. Обещаю.
Монахиня молчала. Тогда Магус, преобразившись в ангела света, извлек сребреник Иуды.
— Катерина, посмотри на меня. Я посланец Божий. Это его воля — возьми монету. В твоих руках она начнет превращать зло в добро. Возьми ее и стань одной из тех, кто знает Божий промысел. Ведь мы оба — его слуги.
Катерина из Бенедетто молчала. Каменные стены подземной часовни обрушились. Огонь уже подобрался к алтарю. Магус продолжал искушать:
— Ты всего лишь простая смертная, а я дух. Ты сделала все, что могла. Вспомни, даже первому апостолу не удалось избежать смерти на кресте. Не испытывай мое терпение.
Святая молчала.
— Пусть так и будет, — сказал Магус, поняв, что не способен проникнуть ей в душу. — Умри же, великая святая!
Он выставил вперед монету, и крыша подземной часовни обрушилась, накрыв Катерину из Бенедетто вместе с распятием на стене и алтарем.
В это мгновение молящийся в часовне Святого Петра Иоанн XXV схватился за сердце и застонал. Святая, единственный человек на земле, способный противостоять монете, отошла в мир иной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83