Лес и садовую часть участка разделяло пространство шириной ярдов в двадцать. Блэар понимал, что Шарлотта его видит, хотя она даже не смотрела в его сторону. Свежий рубец на груди Блэара взывал о сочувствии и покое, однако у Блэара было ощущение, что Шарлотте Хэнни незачем знать ни о каких его слабостях.
— Им когда-нибудь удается цвести? — спросил он. — По-моему, самое большое удовольствие вам доставляет возможность их обрезать.
Шарлотта даже не посмотрела на него. Розовый сад как нельзя лучше соответствовал ей именно потому, что в нем не было ни одной розы. «В таком саду розы должны были бы быть розового цвета, как лица у англичан, — подумал Блэар. — Но если бы они здесь появились, Шарлотта, скорее всего, отсекла бы им головы». С садовыми ножницами с острыми, изогнутыми лезвиями Шарлотта Хэнни напомнила Блэару одну из тех женщин — участниц Французской революции, — которые с удовольствием прислуживали мадам Гильотине. Платье ее блестело от влаги, как если бы она провела в саду все утро, хотя в стоявшей поперек дорожки корзине лежало лишь несколько срезанных стеблей. «Если бы не ее бледность и привычка постоянно хмурить брови, — подумал Блэар, — Шарлотта могла бы показаться не совсем уж непривлекательной; впрочем, и паук мог бы быть очень симпатичным насекомым, если бы не его жало».
— Я вас разве не предупреждала, чтобы вы больше здесь не показывались? — спросила Шарлотта.
— Предупреждали.
Она отхватила длинную лозу с красными шипами. Держа в одной руке отрезанный прут, в другой ножницы, Шарлотта выпрямилась.
— Собираетесь выпороть меня, кастрировать или то и другое вместе? — поинтересовался Блэар.
— То, что послужит вам наилучшим напоминанием.
Она бросила прут по направлению к корзине и склонилась над следующим кустом. Расчищая себе путь, она сняла верхние веточки, чтобы добраться внутрь куста и подрезать основные стебли в его середине. Хотя рукавицы защищали ее руки до локтей, выше шелковые рукава блузки были порваны.
— Можете не стараться, — проговорил Блэар. — Я уезжаю из Уигана. Вы явно не единственная, кому бы этого очень хотелось.
Шарлотта не снизошла до ответа. Она продолжала срезать мертвые стебли, однако, заметил Блэар, темп ее работы резко спал, она почти остановилась. Блэар ожидал от нее выговора и обвинений за то, что он накануне заглядывал с улицы в окна ее коттеджа, но и об этом она не сказала ни слова.
— Думаю, со временем я мог бы найти Мэйпоула, — продолжал Блэар. — Пока же я обнаружил лишь одно: меня его поиски интересуют больше, чем кого бы то ни было другого. Лично мне ясно, что сам по себе пропавший человек никого не волнует. Единственное, чего хочет ваш отец, это чтобы вы разорвали и без того утратившую силу помолвку; тогда я буду волен вернуться в Африку. Я прав или нет?
— Это не имеет никакого значения.
— Вам безразлично, найду я Мэйпоула или нет. Если бы это было не так, вы бы мне помогали. Меня заинтересовали и он сам, и его судьба, но не настолько, чтобы оказаться ради этого убитым. Признаюсь, говоря это, я чувствую себя полным дураком. Так или иначе, простите, что меня пытались использовать против вас. Я понятия не имел, что все это затеяно только из-за вас. Главное, я хочу уехать, и вы тоже хотите, чтобы я уехал.
Шарлотта наклонилась к веткам. Блэару казалось, что с каждым щелчком ее ножниц падает очередная красная роза.
— Главное, — произнесла она, — то, что я не собираюсь выходить замуж за Роуленда.
— Выходите за кого хотите. Проблема в том, что чем дольше я здесь пробуду, тем больше я буду знать. Помимо той, что известна вам, у Мэйпоула была и другая жизнь. Полагаю, для вас будет предпочтительнее, чтобы я уехал сейчас, а не позже. Так скажите епископу, что Мэйпоул вас больше не интересует. Тогда епископ благословит меня, отправит отсюда, и мы с вами квиты.
— Вы червяк, Блэар.
— Не такого ответа я ждал. — Кровь прилила ему к голове, как будто Шарлотта его ударила. — Ну хорошо, вам известна шахтерка по имени Роза Мулине?
Ветер загнул поля шляпы Шарлотты вниз. «В тонком платье и легких туфлях ей, должно быть, холодно, — подумал Блэар. Хотя еще неизвестно, где холоднее: в саду или у нее в сердце?»
— Не помню этого имени.
— Преподобный Мэйпоул был от нее без ума.
— Сомневаюсь.
Блэар посмотрел в сторону дома.
— Она кое-что умеет из области медицины. Я думал, она научилась этому здесь, в одном из ваших классов. И здесь же Мэйпоул мог с ней познакомиться.
— Опишите мне ее, — предложила Шарлотта.
— Физически, должен сказать, она привлекательна, но таких много. Что ее выделяет, так это рыжие волосы и весьма сильный характер. Не назову ее очень умной, но она сообразительна, пряма. Крайне свободный, раскованный дух. Вы занимаетесь спасением таких девушек, у вас самой должно быть о них высокое мнение.
— Я их спасаю, потому что они несвободны, потому что они простые работницы, брошенные своими кавалерами или страдающие от приставаний собственных отцов. В противном случае их дети попали бы в сиротский приют, а матери, которые сами еще почти дети, покатились бы вниз через три стадии на этом пути: вначале забота о них преподобного Чабба, затем фабричный цех, а потом проституция. Мы делаем их свободными.
— Ну, преподобный Мэйпоул считал Розу свободной и без ваших усилий. Он был по-настоящему увлечен ею.
— И пользовался взаимностью?
— Нет. Полагаю, Розе льстили знаки внимания со стороны Мэйпоула, но и только. Не думаю, что она имела какое-либо отношение к его исчезновению. Их роман существовал главным образом в его воображении.
— Вы говорите с такой уверенностью, будто были лично знакомы с Джоном Мэйпоулом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147