ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
— Блэар подумал о Розе.
— Но лучше меня.
— А Эрншоу?
— Это страшный человек. Как бы мне хотелось заставить его пострадать!
— Если уж вам это не удалось, то никто не сможет. Это я говорю в порядке комплимента.
— Спасибо. Ради вашего же блага должна вам сказать, что Джона Мэйпоула вам не найти никогда. Я не знаю, где он или что с ним произошло, но уверена, что его нет в живых. Сожалею, что вас втянули в это дело. Вы интересный человек. Я была к вам несправедлива. — Шарлотта подошла к перилам. Пепельный свет с улицы упал ей на лицо. — Оставляю вас вашим звездам, — добавила она.
Он ощутил быстрое прикосновение к руке, и Шарлотта исчезла, легко и бесшумно спустившись по деревянной стремянке к ступеням лестницы, что вела с колокольни вниз.
Блэар снова отыскал Юпитер. Ио по-прежнему висела все с той же стороны планеты. С противоположной Ганимед и Каллисто слились, превратившись в двух голубых близнецов. Европа поднялась высоко и стояла на большом удалении от Юпитера, словно камень, брошенный чьей-то гигантской рукой.
Мысли Блэара, однако, были устремлены к Шарлотте. Еще когда она стояла на площадке колокольни, в том слабом свете, что падал на нее снизу, с улицы, Шарлотта показалась ему очень необычной, какой-то совершенно другой, и в сознании Блэара родилась абсолютно новая идея. Теперь он уже не мог сосредоточиться, чтобы вычислять долготу по юпитерианским лунам. Он вообще перестал понимать, где находится.
Глава двадцать четвертая
В памяти Блэара всплыла Роза, тот момент, когда он поймал ее бледное, даже очень бледное отражение. И девушка из коттеджа Шарлотты. То, как она спряталась в темноте, словно горничная, которую застали за примеркой платьев хозяйки. В силуэте этой девушки было отдаленное сходство с Розой, но Блэар не смог бы уверенно сказать, объяснялось ли оно ростом или блеском волос. Ему вспомнился недопитый чай на кухонном столе и сама кухня — без единой книжки, даже без лампы. Больше всего его поразило, что, несмотря на испытанный девушкой неподдельный страх, она ни слова не сказала Шарлотте о странном человеке, которого видела в окне.
Он сложил телескоп и треножник, убрал их в чехол, спустился с наружной площадки внутрь башни колокольни и сбежал по ступеням лестницы. Служба закончилась, и погруженная в полную тьму церковь возвышалась чернеющим бочонком, только в боковых приделах тускло мерцали поставленные прихожанами свечи. Когда он вышел на улицу, Шарлотты не было видно ни перед церковью, ни позади, на прилегающем к церкви кладбище. Вероятнее всего, возле его гостиницы Шарлотту поджидала коляска.
Кратчайший путь назад к гостинице пролегал по той аллее, что шла мимо мясных рядов. Блэар устремился по ней, надеясь догнать Шарлотту, но вдруг споткнулся, шляпа его отлетела в сторону. Чья-то возникшая из темноты нога резко ударила его в живот. Он упал и перевернулся лицом вниз, силясь перевести дыхание, но теперь уже множество ног продолжали бить его. В рот ему загнали промасленную тряпку, почти пропихнув ею язык в горло, после чего рот завязали. Скрутив ремнями руки и ноги, его бросили в какой-то деревянный ящик, и под ним немедленно пришли в движение колеса. «Тележка», — сообразил Блэар. Они пересекли улицу, и в слабом свете ее Блэару удалось разглядеть, что стенки ящика изнутри выкрашены красным. Признаков лошади не чувствовалось, однако повозка резко набирала ход под стук дюжины клогов по булыжникам мостовой.
Билл Джейксон заглянул внутрь тележки и произнес:
— Он смотрит.
На голову Блэару накинули мешок. Накопившаяся в нем едкая пороховая пыль облаком окутала Блэара, обожгла ему глаза, сделала почти невозможным и без того предельно затрудненное дыхание. Было слышно, как колеса тележки, торопливо переезжая из улицы в улицу, давили устричные ракушки, скользили в овечьем навозе. Процессия протиснулась в ворота и устремилась дальше по какому-то спуску. Блэар надеялся, что его лишь повозят по городу, просто чтобы запугать, и отпустят. То, что Билл Джейксон не один, возможно, могло служить хорошим признаком. Раскрылись тяжелые ворота, и тележка, судя по возникшему эху, загрохотала по туннелю. Блэар не припоминал, чтобы в центре города находилась действующая шахта. Рука его нащупала на дне тележки какую-то гладкую палочку. С одного конца обломанную, с другого ее густо покрывала шерсть. Блэар сообразил, что красный цвет тележки вовсе не краска и что он опять очутился возле живодерни с ее провалом.
Мешок сорвали с его головы, выдрав заодно и клок волос. На этот раз он оказался в нижней части провала, где днем, когда шла работа, живодер поджидал остриженных перед забоем овец: они падали с обрыва, ломали ноги, так их было легче забивать и разделывать. Однако теперь живодер внизу отсутствовал, как не было и овец, только весь пол покрывала корка из накопившихся жира и запекшейся крови. Сбоку стояли два стола для разделки туш, красные, как алтари. На крючьях для мясных туш висели лампы. Побелка, когда-то очень давно нанесенная на стены, едва просматривалась под толстым слоем налипшей черноты и свежими розовыми брызгами.
Билл Джейксон разделся, оставшись лишь в шелковом шарфике и обитых медью клогах. Блэар узнал Альберта Смоллбоуна. Четверо других были шахтерами, о чем свидетельствовала въевшаяся в лица угольная пыль. Еще одного, человека с густыми, как щетка, усами, Блэар вспомнил: это был конюх с шахты Хэнни, тот самый, которому Блэар помог тогда справиться с пони. С Блэара содрали одежду, рванув рубашку так, что пуговицы разлетелись в разные стороны. Когда его повалили на спину и стали сдирать штаны, Блэар вдруг обратил внимание, что все окружавшие его шахтеры были без масок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
— Но лучше меня.
— А Эрншоу?
— Это страшный человек. Как бы мне хотелось заставить его пострадать!
— Если уж вам это не удалось, то никто не сможет. Это я говорю в порядке комплимента.
— Спасибо. Ради вашего же блага должна вам сказать, что Джона Мэйпоула вам не найти никогда. Я не знаю, где он или что с ним произошло, но уверена, что его нет в живых. Сожалею, что вас втянули в это дело. Вы интересный человек. Я была к вам несправедлива. — Шарлотта подошла к перилам. Пепельный свет с улицы упал ей на лицо. — Оставляю вас вашим звездам, — добавила она.
Он ощутил быстрое прикосновение к руке, и Шарлотта исчезла, легко и бесшумно спустившись по деревянной стремянке к ступеням лестницы, что вела с колокольни вниз.
Блэар снова отыскал Юпитер. Ио по-прежнему висела все с той же стороны планеты. С противоположной Ганимед и Каллисто слились, превратившись в двух голубых близнецов. Европа поднялась высоко и стояла на большом удалении от Юпитера, словно камень, брошенный чьей-то гигантской рукой.
Мысли Блэара, однако, были устремлены к Шарлотте. Еще когда она стояла на площадке колокольни, в том слабом свете, что падал на нее снизу, с улицы, Шарлотта показалась ему очень необычной, какой-то совершенно другой, и в сознании Блэара родилась абсолютно новая идея. Теперь он уже не мог сосредоточиться, чтобы вычислять долготу по юпитерианским лунам. Он вообще перестал понимать, где находится.
Глава двадцать четвертая
В памяти Блэара всплыла Роза, тот момент, когда он поймал ее бледное, даже очень бледное отражение. И девушка из коттеджа Шарлотты. То, как она спряталась в темноте, словно горничная, которую застали за примеркой платьев хозяйки. В силуэте этой девушки было отдаленное сходство с Розой, но Блэар не смог бы уверенно сказать, объяснялось ли оно ростом или блеском волос. Ему вспомнился недопитый чай на кухонном столе и сама кухня — без единой книжки, даже без лампы. Больше всего его поразило, что, несмотря на испытанный девушкой неподдельный страх, она ни слова не сказала Шарлотте о странном человеке, которого видела в окне.
Он сложил телескоп и треножник, убрал их в чехол, спустился с наружной площадки внутрь башни колокольни и сбежал по ступеням лестницы. Служба закончилась, и погруженная в полную тьму церковь возвышалась чернеющим бочонком, только в боковых приделах тускло мерцали поставленные прихожанами свечи. Когда он вышел на улицу, Шарлотты не было видно ни перед церковью, ни позади, на прилегающем к церкви кладбище. Вероятнее всего, возле его гостиницы Шарлотту поджидала коляска.
Кратчайший путь назад к гостинице пролегал по той аллее, что шла мимо мясных рядов. Блэар устремился по ней, надеясь догнать Шарлотту, но вдруг споткнулся, шляпа его отлетела в сторону. Чья-то возникшая из темноты нога резко ударила его в живот. Он упал и перевернулся лицом вниз, силясь перевести дыхание, но теперь уже множество ног продолжали бить его. В рот ему загнали промасленную тряпку, почти пропихнув ею язык в горло, после чего рот завязали. Скрутив ремнями руки и ноги, его бросили в какой-то деревянный ящик, и под ним немедленно пришли в движение колеса. «Тележка», — сообразил Блэар. Они пересекли улицу, и в слабом свете ее Блэару удалось разглядеть, что стенки ящика изнутри выкрашены красным. Признаков лошади не чувствовалось, однако повозка резко набирала ход под стук дюжины клогов по булыжникам мостовой.
Билл Джейксон заглянул внутрь тележки и произнес:
— Он смотрит.
На голову Блэару накинули мешок. Накопившаяся в нем едкая пороховая пыль облаком окутала Блэара, обожгла ему глаза, сделала почти невозможным и без того предельно затрудненное дыхание. Было слышно, как колеса тележки, торопливо переезжая из улицы в улицу, давили устричные ракушки, скользили в овечьем навозе. Процессия протиснулась в ворота и устремилась дальше по какому-то спуску. Блэар надеялся, что его лишь повозят по городу, просто чтобы запугать, и отпустят. То, что Билл Джейксон не один, возможно, могло служить хорошим признаком. Раскрылись тяжелые ворота, и тележка, судя по возникшему эху, загрохотала по туннелю. Блэар не припоминал, чтобы в центре города находилась действующая шахта. Рука его нащупала на дне тележки какую-то гладкую палочку. С одного конца обломанную, с другого ее густо покрывала шерсть. Блэар сообразил, что красный цвет тележки вовсе не краска и что он опять очутился возле живодерни с ее провалом.
Мешок сорвали с его головы, выдрав заодно и клок волос. На этот раз он оказался в нижней части провала, где днем, когда шла работа, живодер поджидал остриженных перед забоем овец: они падали с обрыва, ломали ноги, так их было легче забивать и разделывать. Однако теперь живодер внизу отсутствовал, как не было и овец, только весь пол покрывала корка из накопившихся жира и запекшейся крови. Сбоку стояли два стола для разделки туш, красные, как алтари. На крючьях для мясных туш висели лампы. Побелка, когда-то очень давно нанесенная на стены, едва просматривалась под толстым слоем налипшей черноты и свежими розовыми брызгами.
Билл Джейксон разделся, оставшись лишь в шелковом шарфике и обитых медью клогах. Блэар узнал Альберта Смоллбоуна. Четверо других были шахтерами, о чем свидетельствовала въевшаяся в лица угольная пыль. Еще одного, человека с густыми, как щетка, усами, Блэар вспомнил: это был конюх с шахты Хэнни, тот самый, которому Блэар помог тогда справиться с пони. С Блэара содрали одежду, рванув рубашку так, что пуговицы разлетелись в разные стороны. Когда его повалили на спину и стали сдирать штаны, Блэар вдруг обратил внимание, что все окружавшие его шахтеры были без масок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147