Ничего не видел. – Мне хотелось оправдаться, это вышло очень неуклюже. У меня же не было при себе трехсот лянов серебра, и я не мог заплатить пени за нагую женщину. Закон, действовавший в императорском Китае: если посторонний мужчина даже случайно увидел нагую женщину, он был обязан выплатить ее семье большой по тем временам штраф – 300 лянов серебра. Закон соблюдался неукоснительно, и если нарушитель отказывался платить, необходимую сумму выбивали из него палками. (Прим. перев.)

– Ты подглядывал. Ты все видел. – Сянсян подошла ко мне вплотную. Мне в нос так и ударил аромат ее тела.– Я нечаянно, – сказал я в ответ и попятился.– Не бойся, – вдруг рассмеялась она. Смех Сянсян звонко прокатился по колышущимся на ветру камышам, и мне даже показалось, что ей ответило эхо.– Сянсян, ты правда не сердишься на меня?– Не знаю, почему ты пришел именно сюда, но я не думаю, что ты затеял дурное дело. Не такой ты человек. – Сянсян уселась на землю, вытянув босые ноги, и предложила мне сесть рядом.Поколебавшись, я сел, но не рядом, а поодаль. Мы помолчали. Я не знал, что сказать.– Расскажи что-нибудь, – подбодрила она меня.– Ну… – Я вообще неразговорчивый, а сейчас, рядом с ней, когда от аромата ее тела у меня кружилась голова… Словом, я так и сидел – дурак дураком.– Тебе тоже не спалось? Я кивнул.– Вот и я никак не могла заснуть. – Вдруг она вскинула руку, призывая к тишине. – Слушай.Вокруг стояла полная тишина, даже ветер стих.– А чего слушать-то?– Тсс… Вот опять. Слышишь?– Ничего не слышу, а слух у меня вроде бы чуткий.– Да, верно, уже не слышно. Тот человек ушел.– Что за человек? Кто ушел?– Ты ничего не слышал? Звук шаркающих сандалий? Так ясно: шлеп-шлеп-шлеп. Шаги по сухой глине… Я слышала их очень четко. Почему ты не слышал такой ясный звук? – От удивления она широко раскрыла глаза.Почему-то мне стало страшно. Кто мог быть там, в зарослях?Опять поднялся ветер, закачались камыши. Я вскочил на ноги, осмотрелся вокруг. Нет, здесь никого нет! Откуда тут взяться звуку шагов? Я решил пойти в заросли камыша и проверить.– Не ходи, – остановила меня Сянсян. – Я днем слышала от местных, что много лет назад в этом озерце утопилась девушка, которую во время культурной революции сослали из города на поселение в деревню. Они рассказали, что с тех пор здесь, на берегу, слышен звук шагов. Она бросилась в воду прямо в одежде, поэтому и слышен звук шаркающих сандалий.– Почему же я ничего не слышал? – Мое сердце быстро забилось.– Деревенские говорят, что обычно она бродит бесшумно, но уж если кто-то услышал ее шаги, то непременно скоро умрет.Сянсян рассказывала все это каким-то нарочито глухим, «замогильным» голосом, как в детстве, когда пугают друг друга страшилками.Я понял, что она шутит, и рассмеялся:– Ерунда, не верь ты этим деревенским россказням.– А я и не верю, это я тебя пугаю! – засмеялась Сянсян. – Только я и вправду слышала чьи-то шаги, – растерянно сказала она после короткой паузы.– Давай вернемся. – Я разволновался по-настоящему.Раздвигая камыши, мы пошли вдоль ручья к нашим палаткам. Вдруг Сянсян резко остановилась и подняла голову, вглядываясь в темно-синее небо.– Опять что-то не так? – спросил я.– Как красиво! – Вся ее тоненькая фигурка тянулась вверх. Сянсян любовалась ночным небом.– Что красиво-то?– Звезды падают. Я только что видела, как упала звезда. Пролетела прямо над моей головой. – Она была в полном восторге.– Фантазерка. – Я тоже посмотрел на небо: никакие звезды никуда не падали – все были на своих местах.Наконец мы вернулись в лагерь и разошлись по своим палаткам.Той ночью мне приснилась городская интеллигентная девушка с двумя косичками, обутая в сандалии.На следующее утро я только вылез из палатки, как сразу увидел Сянсян. Она улыбнулась мне, и я улыбнулся в ответ.Потом все собрались идти купаться на море. Я не умел плавать, но тоже пошел, а когда вернулся, Сянсян нигде не было. На море она с нами не пошла. Мы стали ее искать, но так и не нашли до самого вечера. Все разволновались, а девчонки даже расплакались.Мы одолжили у местных керосиновую лампу и электрический фонарик и продолжили поиски в темноте.Вспомнив, где мы встретились вчера ночью, я повел ребят к тому озерцу. Возможно, Сянсян опять ушла купаться сюда? Когда мы наконец пришли, луч электрического фонарика осветил гладкую поверхность озера, и в его слабом свете я увидел в воде что-то. Дурное предчувствие охватило меня. Я бросился на берег и почувствовал сильный аромат.В воде было тело Сянсян.Несколько ребят прыгнули в воду и вытащили тело.Сянсян была мертва.Она спокойно лежала в траве, глаза ее были закрыты, как у спящей красавицы. А ведь только вчера вечером она пугала меня рассказом о погибшей здесь девушке. Мне вспомнились ее слова, и я зарыдал.Тело Сянсян унесли на носилках, я остался один на берегу. Вечер был тихий. Мне страстно захотелось услышать звук тех шагов. Но вокруг была тишина.В протоколе о вскрытии Сянсян сообщалось, что она утонула в илистой воде. Но ведь Сянсян плавала лучше всех, и никто не мог понять, как это случилось. По закону останки Сянсян должны были кремировать на месте, и мы все приняли участие в траурной церемонии. Когда подошла моя очередь, я склонился к стеклянному гробу и посмотрел на Сянсян, покоящуюся внутри. И мне снова почудился ее нежный аромат.Сянсян, Сянсян, Сянсян…Я тосковал о ней.Моим самым страстным желанием было, чтобы время обратилось вспять и позволило ей вновь стать живой.Но такое невозможно.Ежегодно в дни поминовения усопших – в праздник Цинмин и в день зимнего солнцестояния – я прихожу на ее могилу и приношу свежие цветы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69